Но что это я всё о бабах, пора и делом заняться.
Вернулся на прикормленное, тьфу ты, присмотренное местечко и стал ждать.
Решил с конца начать. Пропустил всех, выскочил напротив замыкающего. Пока разбойники поняли, что в хвосте что-то происходит, троих успел успокоить, а четвёртый только разворачиваться начал. Ну и лёг рядом со своей лошадкой.
Дальше пошло тяжелее. Если со следующей парой разобрался без особого труда, они так разогнались, что не стал ими мешать, посторонился, дал проскочить мимо, да и стукнул обоих по затылкам, то трое передовых во главе с атаманом в полной готовности уже ждали на крохотной полянке. К тому же один из раненых достал арбалет и пытался его зарядить.
Включил максимальную скорость и начал свой танец. Первого удалось поймать на атаке — полез, задравши меч и что-то крича, вперёд, ну и получил палкой в лоб. Второго достал только по коленке, но крепко. Он присел, но продолжал своей железкой размахивать. Пришлось от него отскочить. Сцепился с атаманом.
Тот в железомашестве силён оказался. А раненый арбалет всё-таки зарядил и стал в меня, несчастного, целить. Пришлось следить, чтобы главбандит всё время спиной к арбалетчику был и меня заслонял. К тому же подставлять свою палочку под прямой удар не хотелось. Она хоть и дубовая, но вдруг перерубят. Ещё и отступать некуда, позади, правда, не Москва, а обиженный по коленке и пытающийся меня зацепить острым предметом разбойник. Тоже несладко. В общем, покрутиться пришлось изрядно…
Заметил, что противник немного вслед за мечом проваливается. А железяка у него красивая, эфес витой, рукоять каменьями сверкает, но тяжеловатая. Видать, недавно подобрал где-то на большой дороге и привыкнуть ещё не успел. Решил воспользоваться. Приоткрылся, когда атаман со всей дури меня рубанул и опять провалился, проскочил ему за спину и, не оборачиваясь, влупил концом палки по затылку. Звону вышло не меньше, чем от того мужика в колпаке. Видать, это и помешало арбалетчику в меня попасть. Болт рядом с ухом просвистел.
Быстренько пристукнул стрелка, его раненого коллегу и того, что сзади всё с колена пытался встать, и начал всех стукнутых в снопы увязывать. Закончил, присел на одного из них и задумался. О делах наших скорбных.
Вот, имеются в наличии караван из восемнадцати гружёных награбленным лошадок, при нём одиннадцать связанных бандитов и четверо пленников. Неподалёку лагерь с семью, а если считать и пацана, с восьмью столь же крепко увязанными разбойниками, неизвестным количеством запертых пленников, лошадьми, телегами, нажитым непосильным, но не совсем праведным трудом имуществом и подступающими сумерками. И что же мне теперь со всем этим счастьем делать?
