– Ты знаешь его? – спросил я.
– Мы видимся иногда на крикете, когда у милорда есть время, – ответил Раффлс, посмеиваясь. – Но я знаю о нем все. Он год был главой «Мерилибон Крикет Клаб», и у нас никогда не было лучшего президента. Он отлично разбирается в игре, хотя я считаю, что он никогда в жизни не играл в крикет. Но он знает о многих вещах, которые никогда не делал. Он даже никогда не был женат и никогда не выступал в Палате лордов. Но говорят, что умнее его там нет, и он, безусловно, произнес замечательную речь в последний раз, когда принимали австралийцев. Он прочитал все книги и (что делает ему честь в наши дни) никогда не написал ни строчки. Можно сказать, что он кит в море теории и шпрота в море практики… но выглядит он способным к совершению преступления!
Мне захотелось увидеть этого замечательного вельможу во плоти, и я сгорал от любопытства, так как он, очевидно, никогда не давал разрешения на публикацию своей фотографии. Я сказал Раффлсу, что буду обедать с ним у лорда Торнэби, и он кивнул, как будто я не колебался ни мгновения. Теперь я понимал, как ловко он подвел меня к тому, чтобы я переменил решение. Без сомнения, он все продумал заранее. Его слова выглядят достаточно преднамеренными, особенно сейчас, когда я записываю их, благодаря свою отличную память. Единственное, замечу, что Раффлс не говорил именно так, как я описываю в этой книге. В реальности он сказал все это, постоянно делая паузы, чтобы затянуться своей вечной сигаретой, и если бы я был предельно точен, весь его монолог был бы испещрен характерными многоточиями. Особенно длинные паузы он делал, когда начинал бесшумно ходить туда-сюда по своей комнате. И даже его небрежность и спонтанность казались преднамеренными. Сейчас я понимаю это. Но это были ранние дни нашего знакомства, когда каждое его действие внушало мне доверие больше, чем любое действие другого человека.
В то время мы с Раффлсом много общались; по сути, тогда он чаще приходил ко мне, чем я к нему. Конечно, он всегда приходил, когда ему вздумается, часто когда я выходил обедать, и я помню, как возвращался в квартиру и видел его там, – я задолго до этого дал ему дубликат ключа. Тот случай произошел в негостеприимный февральский месяц, и я вспоминаю не один уютный вечер, когда мы обсуждали все и вся, за исключением собственной халатности. Раффлс бывал в самом уважаемом обществе, и по его совету я тоже посещал многие клубы.
– В это время года нет никаких развлечений, – сказал он. – Летом есть крикет, чтобы обеспечить мне достойную занятость в глазах общества. Проведи весь день с утра и до ночи в обществе, и они даже не спросят, чем ты занят на рассвете.
