Ленин восхваляет любую войну, как инструмент ослабления Российской империи, способствующую более легкому свержению существующего государственного строя. Он начисто отметает возможность цивилизованного захвата власти в России, приветствует обман и насилие в целях победы своей партии. Хорошо знавший лидера большевиков В.С. Войтинский, писал: «Ленин был снисходителен не только к таким “слабостям”, как пьянство, разврат, но и к уголовщине. Не только в “идейных” экспроприаторах, но и в обыкновенных преступниках он видел революционный элемент».
Во время народных волнений 1905–1907 годов Ленин занимался в России, в первую очередь, призывал рабочих вооружаться, чтобы в благоприятный момент быть готовыми уничтожать своих соотечественников за то, что они принадлежат к другим классам общества. Осенью 1905 года он даже разработал наивную инструкцию «Задачи отрядов революционной армии», в которой советовал: «Отряды должны вооружаться сами, кто чем может (ружье, револьвер, бомба, нож, кастет, палка, тряпка с керосином для поджога, веревка или веревочная лестница, лопата для стройки баррикад, пироксилиновая шашка, колючая проволока)…»
Поражение русской революции 1905–1907 годов вызвало большой приток русских эмигрантов в столицу Франции. Жили они, в основном, на окраине Латинского квартала, где были самые дешевые квартиры. Эмигранты встречались друг с другом и затевали бесконечные бессмысленные русские споры в дешевой русской столовой на улице Глясер, в русской библиотеке-читальне на авеню де Гобелен, в Русском клубе политэмигрантов на улице Белой королевы.
В Париже 30 октября (12 ноября) 1910 года вышел первый номер нелегального популярного органа большевиков — «Рабочая газета», изданием которой руководил Ленин. Газета издавалась до 30 августа (12 сентября) 1912 года.
По направлению бакинской партийной организации Г.К. Орджоникидзе приехал в Париж 18 (31) января 1911 года для учебы в партийной школе и прямо с вокзала отправился на квартиру Ленин, где они познакомились и побеседовали, главным образом, о социал-демократической работе на Кавказе. Орджоникидзе в письме в Баку сообщал: «Он с внешней стороны похож на типичного русского рабочего… ничуть не дает почувствовать, что дело имеешь с человеком, стоящим в миллион раз выше тебя, напротив, с первой же встречи как будто обнимает тебя всей душой. Я оставался у него часа 3–4. Беседовали обо всем, о Персии, о Баку, о Кавказе…»
