Школа безумия | страница 33



– Круто. У тебя есть его фотка?

Прежде чем я успела ответить, Кортни вытащила свой телефон и показала мне экран. Там была изображена маленькая девочка. Очевидно, Терри, и ей на вид было лет десять. Черные волосы собраны в пучок. Ямочки на щеках. Карие глаза, такие же, как и в младенчестве. Сходство с Кортни было очевидным.

– Красивая, – сказала я.

Кортни наклонила телефон, чтобы посмотреть на экран, и ее улыбка засияла еще ярче. Я заметила на внутренней стороне ее левого запястья татуировку: имя «Терри» курсивом.

– Еще бы! А какая она умница! И я говорю это не только потому, что она моя дочь. Она прямо суперумная. Отличница в школе. Читает пару книг в неделю. Она потрясающая.

– Похоже на то. Где она сейчас?

– С няней. Ты должна как-нибудь зайти. Она будет рада увидеть свою тетю Эмили.

Тетя Эмили. Я не слышала этих слов много лет. Кортни начала меня так называть после того как родила Терри. Всегда говорила, что у ее ребенка нет бабушек и дедушек, зато у нее есть мать, прабабушка и тетя Эмили. Тогда это было мило, но сейчас уже все не так.

Все еще улыбаясь мне, Кортни сунула телефон в сумочку. Сидя с ней рядом, я смогла рассмотреть ее ближе. Ее светлые волосы были собраны в хвост, но я заметила розовый подкрас и то, что она была почти без косметики.

– Что? – спросила я.

Зеленые глаза в упор смотрели на меня.

– Ну? Разве ты мне ничего не покажешь?

Понимая, что мы не уедем, пока я не сдамся, я вытащила телефон и прокрутила галерею, чтобы найти фотографию Дэниела. Пришлось прокрутить дальше, чем следовало бы, хотя фоток у меня было не так уж и много. В прошлом году, да и потом я не чувствовала потребности документировать время, проведенное вместе. Как, впрочем, и Дэниел.

Наконец я дошла до снимка, сделанного в походе примерно год назад. Дэниел был в шортах и футболке, через плечо перекинут рюкзак. Лицо закрывали солнечные очки, но он улыбался, и я была вынуждена признать, что это милая фотка. Кстати, интересно, а какие мои фотки все еще могут быть на его телефоне?

Кортни громко присвистнула.

– Да он красавчик.

Я сунула телефон обратно в сумочку, радуясь, что этот спектакль закончился.

– Спасибо. Нам пора. Мы ведь не хотим опаздывать.

8

Траурный зал Грейсона представлял собой большую комнату с обоями темных успокаивающих тонов. Цветочные композиции, главным образом на небольших столиках, добавляли необходимую яркую нотку.

В зале стояли складные стулья, где-то четыре десятка, и большинство уже были заняты.