Сидя на бревне, я с удовольствием уминал кашу с мясом и, разглядывая сидящую напротив девушку, сравнивал её с Катаржиной. Та от природы была голубоглазой и русоволосой, но всегда красилась в брюнетку и это ей действительно шло, а у Болеславы были от природы черные волосы и темно-карие глаза. У первой были полнее и сексуальные губы, а у второй крупнее грудь и тоньше талия. В остальном же девушки были очень похожи.
Болеслава в ответ на моё бесцеремонное разглядывание поправила платье, прикрыв колени, опустила глаза и сказала:
— Ты меня пугаешь!
— Извини, просто ты очень похожа на мою невесту.
— У тебя есть невеста?
— Была, она погибла.
— Прости… расскажешь что случилось?
— Она поехала на войну… в Испанию и там погибла.
— Девушка?! На войну?!
— У неё был боевой характер, и она хорошо стреляла, была снайпером.
— Невероятно! Война ведь не женское дело!
Полностью с тобой согласен.
Мы помолчали несколько минут, потом я, доев кашу спросил:
— А у тебя где родители или родственники?
Ты хочешь отвезти меня к родителям?
— Ну, это было бы хорошо, если есть такая возможность.
Она вздохнула:
— Вряд ли получится, они живут во Львове! — Во дела, я кажется начинаю верить в божье провидение!
— А тут ты как оказалась?
Далее девушка рассказала мне историю своих злоключений. Её отец был по национальности поляком, а по профессии врачём-стоматологом. А мать была еврейкой и домохозяйкой. Болеслава часто помогала отцу на приёме пациентов, там её и увидел молодой отпрыск польского дворянского рода подпоручик Казимир Сокольский, с первого взгляда на неё потерявший голову (и я его понимаю — Болеслава действительно очень красива). Она полгода отбивалась от его настойчивых ухаживаний, опасаясь проблем из-за своей еврейской крови (Казимиру об этом было известно). Да и поначалу он не вызвал у неё особой симпатии. Но молодой офицер был очень настойчив и в конце концов взял неприступную крепость. А через девять месяцев после венчания Болеслава родила здорового крепыша, с голубыми глазами и светлыми волосами. Казимир был вне себя от счастья, рассказывая всем, как сильна его дворянская кровь древнего рода. Однако через полгода глаза мальчика потемнели и стали темно-карими как у матери, светлые волосы повыпадали, а на их месте стали расти черные. Казимир от этих изменений сильно переменился, обвинил жену в колдовстве, стал много пить и, не скрываясь, гулять по женщинам. Когда Болеслава попыталась его образумить, он её избил. В этом кошмаре она прожила полгода, а в конце июля 1939 года он получил предписание отправиться в армию «Краков». После получения приказа, Казимир потребовал, чтобы сын Станислав остался у бабушки с дедом, а сам с женой уехал в Краков, снял там квартиру, оставил в ней Болеславу и убыл на границу. Больше она его не видела. В Кракове у нее вообще не было знакомых, но, благодаря знанию идиш, девушка подружилась с булочником-евреем, который с удовольствием разговаривал с ней на различные посторонние темы и обсуждал местные сплетни. Когда же началась война и с фронта поступили тревожные вести, Болеслава от этого булочника узнала, что некоторые его знакомые евреи собираются уехать на восток и присоединилась к ним, надеясь добраться до Львова. Но выехали поздно, когда немецкие войска вошли на западные окраины Кракова, а в Бохне от встречных автомобилистов узнали, что дальше дорога уже перекрыта гитлеровцами и попробовали объехать проселками южнее, но как мне уже известно, этот маневр не увенчался успехом.
