А дальше-то, что было?
Старшина дёрнулся, как будто проснувшись и посмотрел на меня, похоже, не понимая, о чем я говорю, однако быстро сообразил в чем дело:
Ох, что-то я задумался… — он нахмурил лоб, видимо вспоминая, на чем остановился и продолжил, — мины у них кончились и они снова из леса полезли. Мы по ним стрелять начали, а они где ползком, где перебежками приближаются. Тут комиссар — он же после ранения Волкова за главного остался — и поднял роту в атаку, в штыки! Етить растудыть! А у тех снайпера, да пулеметы с автоматами, да и больше их раза в два, а то и в три было. Вот политрука первым и убили. Взводные попытались было атаку продолжить, да финны и их тоже… Вот мы и отступили, три десятка наших там осталось, тело комиссара вынесли и в баню положили, похоронить бы… — он снова сделал долгую паузу, но продолжил без напоминаний с моей стороны, — Горбушкиной комиссар приказал отсюда снайперским огнем их прикрывать, но у нее винтовка отказала, самозарядки вообще много у кого заклинили, такие вот дела… А финны поначалу тоже отошли, но как стемнело, попёрли вперёд. Их и так-то в маскхалатах не видно, а тут ещё темень, вот и пришлось нам практически наугад лупить. А они все ближе… Думал, всё уже, сейчас в последнюю рукопашную пойдем. А тут вдруг ты подоспел! Хорошо у тебя с гранатами получилось…
Мы снова замолчали. Я обдумывал услышанное, а старшина похоже снова подзавис, пребывая в полусне с открытыми глазами. Судя по всему, он не собирается заниматься организацией обороны. Вот он развернулся спиной к огню и с выражением блаженства теперь греет спину. После пережитого боя он впал в состояние пофигизма, тем более, что в подразделении есть старший по званию — капитан Горбушкина, которая и будет за все отвечать. Но та тоже в прострации после гибели комиссара, с которым у неё были близкие отношения. Возникает вопрос — а мне, что больше всех надо что ли? Разумеется, если бы не финны, расположившиеся в нескольких сотнях метров, мне тоже было бы похрен в квадрате на возникшую анархию. Нашел бы местечко потеплей — и на массу. Однако так расслабляться в непосредственной близости от врага нельзя, как минимум надо организовать оборону.
Краснов!
Я! — бодро откликнулся боец, также уже успевший подкрепиться тушёнкой.
Бери бумагу и карандаш, — я протянул бойцу письменные принадлежности, — Вместе с Касумовым обойди позиции, перепиши, кто есть живой. Если есть раненые, оказать первую помощь и доставить в госпиталь. Но вообще этим санитары должны заниматься. У погибших забрать документы, переписать. Если у кого нет еды, выдай им из наших запасов финских консервов, только запиши. Всё понял?
