Как там? — подразумевая, в первую очередь, положение на кордоне.
Да уже никак… — Равиль снова погрустнел и оглянулся по сторонам, — у тебя в казарме тоже толпа?
Да нет, я же в крайней избе со старшиной и санитарами живу, — ответил я, понимая, что Тошбоев не хочет разговаривать на улице, — сейчас наберу каши в котелок и айда ко мне, — на сегодня лесозаготовка закончилась, так что до следующего утра я был свободен.
Мы вместе подошли к полевой кухне, вокруг которой народ уже рассосался и получили в котелки вечернюю пайку макарон по-флотски. Зайдя в избу я обнаружил, что санитарное отделение находится уже здесь в полном составе, в том числе и Ваня Мухин, который был прикомандирован вместе со мной к первому взводу. Конфисковав у них керосиновую лампу, мы с Тошбоевым прошли в спальню, где и расположились с максимальным удобством. Видя, что товарищ находится в крайне расстроенных чувствах, я достал свою заначку — фляжку со спиртом, плеснул на донышко кружек и развел водой. Потом нарезал сала — Равиль хоть и был по происхождению татарином, за два года службы уже привык к свинине, являющейся неотъемлемой частью воинского рациона. Опрокинув по пятьдесят грамм, мы закусили бутербродами с салом, потом я приступил к каше, а Тошбоев приступил к рассказу:
Нет больше нашего кордона… — от этих своих слов он ещё больше погрустнел и, переведя взгляд на фляжку, спросил, — Давай ещё?
Я молча плеснул ему спирта, воды он добавил сам и сразу же выпил. Себе я наливать не стал, так как в общем-то никогда не был любителем пьянства.
Ещё десяти не было, — продолжил рассказ Равиль, — Патрули уже ушли, на кордоне только четвертое отделение оставалось. Мы услышали стрельбу с севера, куда третье отделение ушло. Заняли позиции, а там сотни полторы финнов на лыжах, — товарищ сделал паузу и принялся за кашу, видимо спирт разбудил его аппетит, — Подпустили их поближе и врезали из пулемета и винтовок. Человек двадцать ихних положили. Место там ведь хорошее, помнишь? Но эти гады на штурм больше на пошли, а попрятались стали лупить из минометов. А наверху ведь и укрыться особенно негде, валуны одни. Троих насмерть… Командира и ещё четверых ранило, дегтярь разбило, вот Бондаренко и приказал отходить. Хорошо, те не успели нас обойти, да и следом не пошли. По пути встретились с первым отделением, да и двинулись сюда. Всего во взводее осталось восемнадцать человек вместе с командиром и ранеными, — он снова замолчал, выскоблил последнюю кашу из котелка и взялся за бутерброд с салом, — А второе и третье, получается там остались…
