Ты что творишь!? Казённую вещь портишь! Да тебя надо под трибунал за вредительство!
Спокойно, старшина! Я эту простынь за свои кровные покупал, смотри — здесь нигде нет штампа РККА! — постарался я его успокоить.
Калинин, бросив свои бумаги, подошел ко мне и придирчиво осмотрев белую ткань со всех сторон, недовольно сказал:
Все равно зря, вещь хорошая, а ты её на финтифлюшки изводишь!
От этих финтифлюшек, как Вы, тащ старшина, изволили заметить, в скором будущем будет зависеть моя жизнь, да и не только моя. А это дороже, намного дороже белой тряпки!
Старшина, недовольно покачав головой, вернулся к своим бумагам у окна и уже оттуда спросил раздраженным голосом:
Ты слышал, что Павлов меня Петровичем зовёт?
Так точно, тащ старшина!
Вот и ты меня так же зови, когда по простому говорим! И чтоб я больше этих старорежимных словечек не слышал! — закончил он, намекая, на то, что утвердительный ответ начальнику в форме «Так точно!», был только в уставе царской армии, а в СССР эта фраза является неполиткорректной.
Есть, тащ Петрович! — шутливо согласился я, вновь вызвав его недовольство:
Тьфу ты, клоун, растудыть налево!
Прекратив пререкаться со старшиной, я завершил маскировку винтовки, а затем, под неодобрительным взглядом старшины проделал ту же операцию с каской. Затем, сходив в баню, подбросил там дров в печку, положил в теплую воду веники и, вернувшись в дом, сообщил Петровичу, что уже можно париться. Санитаров решили не ждать, так как семерым в бане будет тесно, да и неизвестно, когда они закончат со своими вшивыми делами. Поэтому, прихватив мыло и бритвенные принадлежности мы отправились в сауну вдвоём. Пар пришлось нагонять плеская водой на чугунную дверцу топки, быстро остывавшую от воды, поэтому доведение до подходящей влажности заняло минут пятнадцать, и за это время, узнав от Петровича, что смену нательного белья привезут только через несколько дней, я по быстрому простирнул кальсоны с рубахой, планируя, что после помывки гимнастёрку с шароварами придется надеть на голое тело, но ничего, ночь как-нибудь переживу. Вопреки недоверчивому отношению Петровича, еловые веники показали себя с лучшей стороны — главное, не лупить со всей дури как берёзовым. Для большего кайфа мы, по русской традиции после парилки пару раз выбежали на улицу и повалялись в снегу. Так что, заканчивая помывку, мы со старшиной пришли к заключению, что несмотря на отсталость финнов в этом деле и отсутствие пива, банный вечер получился у нас превосходным. Санитары появились аккурат, когда мы закончили, но сразу мыться не пошли, так как была израсходована почти вся горячая вода. Вернувшись из бани, мы с Петровичем ударили по чаю с галетами, наслаждаясь мимолётным ощущением счастья под разговоры санитаров о собранных во время проверок бойцов новостях и сплетнях, среди которых, впрочем, не было ничего заслуживающего внимания. Через полчаса санитары пошли в баню, Петрович умотал по своим делам, а ну я занялся каской. Ещё в клубе реконструкторов мне приходилось примерять каску РККА, тип СШ-40, которая мало отличалась от имевшейся у меня СШ-39. Сейчас мне предстояло устранить проблему, заключающуюся в том, что крепления и подшлемник не рассчитаны на зимний период, то есть каска должна надеваться на голову без шапки. Однако в условиях карельской зимы гулять по лесу без теплого головного убора — натуральное безумие. Каска же крайне необходима в бою — от прямого попадания из винтовки или пулемета, она, конечно не убережёт, но от разлетающихся в разные стороны во время лесного боя щепок, осколков, пистолетных и автоматных пуль голову вполне может защитить, а это уже немало. Поэтому я до ужина возился с креплениями — убрал встроенный подшлемник, а ремни приспособил так, чтобы каску можно было закрепить как поверх буденовки, так и поверх моей кроличьей шапки.
