– Монашка с мышкой родили малышку – это как раз про меня, – сказала она ему как-то раз, когда они лежали рядом на ее детской кровати.
Теперь же она отреагировала:
– Что-нибудь эротическое по телефону? Не выйдет, Кори. Я на работе. Тут люди ходят.
Она почувствовала, как при этой мысли мурашки побежали по загривку. Неподалеку подростки и родители с малышами кружили по катку. Звук напоминал шум океана, долетал до нее скребущими по ушам волнами, по мере того как катающиеся приближались и отдалялись. Она представила себе Кори сверху, он трогает ее повсюду, по-хозяйски, ласково. Возбуждение приподняло ее над запахом чужих ног, над стеклянным ящиком, в котором крутились блестящие, как леденцы, сосиски в тесте.
– А у тебя, что ли, есть дела поважнее, Кадецки? – спросил он.
– Есть.
– Какие?
– Давать скинхедам коньки напрокат.
– А-а-а.
– Но мне бы очень хотелось, – грустно призналась она. – Просто страшно хотелось бы.
– Знаю.
Грусть, возбуждение, потом опять грусть; нахлынули – отхлынули, как скрип коньков по катку. Держись! – подумала она, имея в виду и себя, и Кори, воображая себя с ним в постели, думая про то, как люди предпринимают слаженные усилия, чтобы быть вместе и оставаться вместе. Один отпустил – и готово дело, упали оба. Держись! – подумала она, воображая себе его тело и рядом с ним – свое, куда меньше.
– Тебе спать пора, – сказала наконец Грир. – У вас там уже поздно.
– Мне еще нужно ориентировки просмотреть.
– Боюсь, я без понятия, что это такое.
– Боюсь, я тоже, но делаю вид, что все понимаю. Мы утром летим в Бангкок на совещание. Тоскую по тебе, – повторил он. – Вообрази меня в этой чмошной белой рубашке с галстуком.
– Очень небось эротично, – сказала она. – Вообрази меня в оранжевой форменной футболке и шапочке.
Так оно и шло – разговоры с Кори, который находился на другом континенте, пока Грир сидела за липкой лакированной стойкой проката коньков. После работы, вечером, она ехала на старенькой родительской «Тойоте» домой по шоссе. Иногда в это неподвижное лето ей случалось остановиться на Вобурн-Роуд и поговорить с братом Кори Альби – ему исполнилось восемь, был он симпатичный, большеголовый и часто гонял на самокате по уклону дороги.
– Засеки время, Грир, за сколько я объеду квартал, – попросил он однажды вечером, когда она приехала на родительской машине с работы. Она поняла, что он ее дожидался – ездил кругами, пока не увидел машину. Она согласилась засечь время секундомером, который он специально держал в руке.
