И Летта, наконец, разглядела из-за их согнутых спин своего жениха в тусклом свете свечей.
Он и сам был как свеча — слабо светились его белые волосы, слишком длинные для мужчины, словно император дал какой-то обет неведомому северному богу, и с тех пор ножницы не касались его головы. Две пряди спускались от висков на грудь, были перехвачены ниже плеч кольцами, заплетены в косицы и свисали ниже широкого пояса, изукрашенного бриллиантами и сапфирами.
Ножны и рукоять прицепленного к поясу кинжала тоже поражали роскошью. Да и камзол, выглядывавший из-под распахнутого на груди серебряного плаща, был сплошь заткан нитью из горного золота. Тяжело, наверное, таскать на себе такой панцирь. Король Роберт обычно напяливал парадное облачение с каменьями и золотом по большим праздникам, а у Алэра это, похоже, походная одежда.
Как у всех магов, бороды у императора не было. Даже зная, что этому существу все триста лет, Летта не дала бы ему больше тридцати. На гладком, без единой морщинки, бледном скуластом лице выделялись пронзительно светлые, словно выгоревшие до белого пепла, глаза.
Летта не выдержала и мгновения его взгляда, тут же опустила ресницы. Ее подавляла властность и сила, веявшие от фигуры императора, зло сжатые губы. Если бы не брезгливая складка в уголке рта, владыка Севера выглядел бы немногим старше своего наследника. Но намного красивее, утонченнее. Хотя куда уж красивее? — Летта вспомнила Игинира и невольно вздохнула.
Алэр разглядывал невесту так же пристально, и с каждым мгновением брезгливая складка углублялась, а взгляд, в котором поначалу читался интерес, пустел.
«Не понравилась», — обреченно подумала принцесса, нервно теребившая ворсинки меха на шубе.
Оторвав взгляд от невесты, император обратил высочайшее внимание на фрейлин, начав с ближайшей к Летте. Это оказалась дрожавшая как зайчонок Эбигайл. К изумлению Летты, девушка повела себя позорно для леди: тихонько вскрикнула, взметнула ладошки, словно защищаясь, и вульгарным жестом прикрыла ими грудь, закутанную в пуховую шаль.
Не только принцесса заметила странность. Леди Исабель тоже подняла бровь, а Яррен заинтересованно прищурился, как будто пытался разглядеть что-то невидимое.
Но император уже перевел взгляд на Марцелу. Та ахнула, попятилась и вдруг вспыхнула румянцем, снова опозорив Виолетту. Что подумает ее жених об аристократках Гардарунта? Что они воспитаны хуже деревенских девок?
Марцела покачнулась, теряя равновесие, но оперлась рукой о спинку кресла и слабо застонала, прикусив губу. Леди Исабель изумленно распахнула черные очи и переглянулась с принцессой. «Что происходит?» — прочитала Летта во взгляде южанки.
