— Даже не думайте! Столько ждать и ради чего? Я принесу их вам через неделю. Условимся встретиться здесь же, в субботу.
— Вас ко мне больше не пустят, — заметила Полина. — Пускают лишь близких родственников. Вам и так пошли навстречу.
— Пустят, никуда не денутся, — уверенно, ничуть не сомневаясь, заметил штабс-ротмистр. Было видно, что трудностями его не смутить. — Вот что, Полина Сергеевна, скажите, что еще я могу для вас сделать?
— Благодарю, но мне больше ничего не требуется, — твердо ответила девушка, опуская глаза. Ей показалось, что гость смотрит на нее слишком пристально, и она невольно покраснела, молясь, чтобы классные дамы ничего не увидели и не стали критиковать за слишком свободное поведение.
Некоторое время Полина пыталась поддерживать разговор, не допускать продолжительных пауз. Но беседа с незнакомым человеком всегда оказывается непростой. В разговоре возникали неловкости. Наконец Скобелев откланялся, пожелав всего самого хорошего.
Остаток дня и вечер Полина выглядела задумчивой, тщательно скрывая волнение. Прощальный взгляд Михаила Дмитриевича и его легкий комплимент получились весьма красноречивыми. Она не хотела витать в облаках, но кажется, в ее жизни наметились перемены. Весьма приятные перемены.
Dîner * — ужин, французский язык.
В конце августа Александрийские гусары отмечали полковой праздник. Играл оркестр, звонко трубили горнисты, реяло наше знамя, песенники разливались соловьями, а расположенные в Ташкенте эскадроны шагом проехали по городу, наслаждаясь общим вниманием.
Совершенно незаметно наступило 3 сентября. Мне исполнилось двадцать пять лет. Отмечали в недавно открытой ресторации «Шах». Я пригласил полковых офицеров, их жен и нескольких товарищей из других полков. Жаль, что отсутствовал Алексей Куропаткин. Но он получил штабс-капитана и отправился в Петербург сдавать экзамен в Академию Генерального Штаба.
Было шумно, вино и водка лились рекой. Вот только не все поздравляли меня от чистого сердца. Нашлись и завистники. Как же, такой молодой, а уже ротмистр! К сожалению, человеческая природа не меняется. На мой взгляд, среди офицеров, где подобные качества порицались, культура общения все же на вполне приемлемом уровне. Мы стараемся сдерживать в себе низменные чувства. Но люди оставались людьми, и не каждый находил в себе силы беззаботно улыбаться, видя как тот, кто пришел в полк позже, уже обогнал тебя и по чинам, и по наградам.
А еще появились слухи, что у меня есть влиятельный покровитель из членов Царской Семьи. Я понимал, что рано или поздно так и будет, тайну вечно хранить не получится, но все же надеялся, что подобные разговоры не начнутся еще годик другой.
