Как вскоре выяснилось, все оказалось прозаично — перед небольшими городскими воротами встретились два каравана, один выходил из маленького городка, другой заходил. Уступать никто не хотел. Началась склока. Киргизы, татары и узбеки орали друг на друга с остервенением, проклиная и призывая на головы «сынов гиены и шакала» всевозможные кары.
— Живут же люди, спаси Господи! — не то с уважением, не то с порицанием заметил Снегирев, перекрестившись.
— А ну, дорогу! — я привстал на стременах и возвысил голос.
На меня оглянулись, форму узнали. Недовольные погонщики принялись разводить животных в разные стороны. Минуту назад они ненавидели и были готовы поубивать друг друга, но теперь именно мы с Архипом стали фокусом их гнева. Слышались приглушенные ругательства. Впрочем, никто не решился встретить мой взгляд и что-то сказать в лицо. Напротив, все прятали глаза и опускали головы. Так вышло, что гусар Смерти в Азии уважали. Мы внесли свой вклад в истории и уже сейчас оставили после себя долгую память. Связываться с нами боялись. Я выпрямился в седле, принимая смелый и независимый вид, и медленно проехал сквозь живое человеческое море.
Сначала мы двигались по улицам городка, застроенными маленькими домиками. Часть выглядела как местные постройки, но остальные вполне уместно смотрелись бы и где-нибудь под Рязанью. У каждого строения имелся двор. Его размер и находящаяся там живность свидетельствовала о достатке семьи. В воздухе колыхалась и оседала на одежду желтовато-бурая пыль. На возвышении стояло несколько ветряных мельниц. Лопасти медленно скрипели, издавая тоскливый и скорбный звук.
Миновав местный базар, который по сравнению с Бухарским или Самаркандским представлял жалкое зрелище, мы насквозь прошли площадь и подъехали к воротам форта.
— Здравия желаю, ваше благородие! — отдал честь часовой. Он стоял у открытых ворот в выгоревшей гимнастерке, красно-коричневых шароварах и начищенных сапогах. На форменную кепи был натянут белый полотняный чехол, с накидкой, прикрывающей шею. Его рука сжимала винтовку Крнка со штыком — сюда, да еще и в не самый престижный полк, Берданки пока не дошли. Это нас, гусар Смерти, одними из первых перевооружили. А у большинства армейских подразделений таких высоких покровителей, как наследник или члены царской семьи, не имелось.
На звук из караулки вышло еще два солдата и унтер-офицер. Он-то и выделил сопровождающего, который проводил нас до домика коменданта. Хотя, проводник особо и не требовался. Я и сам еще не забыл, как проезжал через Казалинск совсем недавно, да и затеряться здесь, среди трех дюжин строений, выглядело тяжелой задачей.
