Вторая и основная часть Карской экспедиции снаряжалась в Архангельске. Морской караван судов (около десяти единиц) возглавил выдающийся полярный исследователь капитан 1-го ранга Б. А. Вилькицкий. Кроме 100 тысяч пудов различных военных грузов к Колчаку отправили трех генералов и около ста офицеров. Армия Колчака всегда испытывала недостаток в офицерских кадрах, в то время как в Архангельске скопилось много офицеров и даже генералов, для которых не хватало вакансий в войсках Северного фронта. Военный диктатор Северной области генерал-лейтенант Миллер писал: «Сибирская армия переживает кризис вследствие недостатка кадров, оружия, обмундирования и всякого снабжения техническими средствами. Единственная возможность быстро доставлять в Сибирь все необходимое — это переслать с полярной экспедицией».
Среди откомандированных в Сибирь офицеров находилась поручик Мария Бочкарева. После Февральской революции 1917 года ее имя гремело в России.
На допросе в апреле 1920 года в особом отделе ВЧК при красной 5-й армии в Красноярске она рассказала о своей жизни и военной службе: «...27 июня 1917 года в Петрограде в Исаакиевском соборе главнокомандующий генерал Корнилов в присутствии Керенского и других членов Временного правительства вручил мне знамя женского ударного батальона смерти и произвел меня в прапорщики. 1 июля 1917 года после молебна я со своим батальоном отправилась на фронт в Молодечно, где нас прикомандировали к 1-му Сибирскому корпусу... После неудачных боев на фронте мой женский батальон вместе с юнкерами защищал в Петрограде Зимний дворец...»
Потом она возвратилась на родину, в Томск, к мужу, но не выдержала забвения и провинциальной обыденности, выехала через Владивосток в США, где ее встречали как героиню мировой войны восторженные американцы и их президент Вильсон. В Англии ее принял король. Бочкарева вновь почувствовала себя спасительницей России: «...большевиков я считала своими врагами и врагами Родины». Так новоявленная Жанна д'Арк оказалась в Архангельске.
Командующий Северным фронтом генерал-лейтенант Марушевский вспоминал: «Г-жа Бочкарева явилась ко мне в офицерских погонах и в форме кавказского образца. Ее сопровождал рослый бравый офицер, которого она представила мне как адъютанта. Нечего и говорить, что результатом этого визита был мой приказ о немедленном снятии военной формы с этой женщины и о назначении ее адъютанта в одну из рот в Пинече».
