Священник Алексей Васильев и я через некоторое время стали довольно близко соприкасаться с царской семьей и людьми, которые обслуживали последнюю...
Весной 1918 г., в марте или апреле мес., царя, царицу и одну из дочерей увезли из Тобольска. В мае того же года увезли и остальных членов царской семьи. Перед увозом последних ко мне на монастырское подворье пришел камердинер царя Терентий Иванович Чемодуров и, передав мне большой сверток, попросил, чтобы я отдала его игуменье, в монастырь. Вручая мне сверток, Чемодуров сказал, что в нем находятся ценности царской семьи, о чем я и сама догадывалась. Я немедленно направилась в монастырь к игуменье и передала ей ценности, завернутые в вату и бумагу. Ценности эти хранились у игуменьи до весны 1923 года, когда был закрыт монастырь. При закрытии монастыря игуменья спрятала монастырские ценности и подбила монашек на то, чтобы оказать сопротивление при изъятии властью этих ценностей. Узнав, что за это ей грозит арест, игуменья передала мне ценности царской семьи, попросив сохранить их до тех пор, когда установится «настоящая власть»...
Я взяла сверток, крепко обмотала его полотенцем и спустила в колодец на монастырском огороде. Вскоре я была арестована и просидела в тюрьме 18 суток. Сидя в тюрьме, я очень беспокоилась за ценности, боялась, что они испортятся в колодезной воде. Как только меня освободили, я сразу бросилась в монастырь, на огород, к колодцу, вытащила ценности и зарыла их на монастырском кладбище. Успокоиться я, однако, не могла, все время боялась, как бы их не украли. Измучившись совсем, я решила бросить ценности в Иртыш. Перед тем как исполнить это решение, я обратилась к Василию Михайловичу Корнилову — местному рыбопромышленнику, который был связан с нашим монастырем. Когда я сказала ему о своем решении, то он страшно испугался и замахал на меня руками: «Что ты! Что ты! Ведь установится настоящий порядок, настоящая власть, тогда с тебя отчет спросят, ведь в Иртыш тебя заставят за ценностями лезть». Я совсем растерялась, не знала, что делать. Потом попросила Василия Михайловича взять ценности на хранение себе. Он сначала отказывался, а потом дал согласие временно сохранять их у себя. Через несколько дней я пришла к нему на квартиру, принеся с собой ценности и две стеклянные банки, и два туеска. В эти банки и туески я переложила ценности из свертка, спустилась с Корниловым в подполье, и там вместе и зарыли их.
