Два рассказа | страница 12
Со старым-престарым дедом из хутора Семёновского Эктов горевал, как гинет всё. Казалось - жизнь уже доходит до последнего конца, и после этого какая ещё останется?
- Нечто, - сказал серебряный дед. - Из-под косы трава да и то уцелевает.
А достали-таки тамбовские крестьяне до Кремля! В середине февраля стали объявлять, что в Тамбовской губернии хлебная развёрстка прекращается.
Никто не поверил.
Тогда напечатали в газетах, что Ленин вдруг "принял делегацию тамбовских крестьян". (В самом ли деле? Позже стало в антоновском штабе известно: да, несколько мужиков, сидевших в тамбовской ЧК, запуганных, доставляли в московский Кремль.)
Большевики, видно, торопились кончить восстание к весне, чтобы люди сеяли (а осенью - опять отбирать).
Но ярость боёв уже не унималась. И в марте, двумя полками, антоновцы налетели на укреплённое фабричное село Рассказово, под самым Тамбовом, разгромили гарнизон и целый советский батальон взяли в плен. И половина из них охотой пошла в ПАРТИЗАНТЫ.
Павел Васильич с осени не верил, не надеялся, что в таких передрягах вытянет, перезимует. Но вот - дотерпел, дожил и до марта. И даже настолько признали уже его военным человеком, что сделали помощником командира полка Особого Назначения при штабе 1-й армии.
И ещё успел он прочесть два мартовских приказа звереющих карателей: "Обязать всех жителей каждого села круговой порукой, что если кто из села будет оказывать какую-либо помощь бандитам, то отвечать за это будут все жители этого села", а "бандитов ловить и уничтожать как хищных зверей". И - наивысшим доводом: "всё здоровое мужское население от 17 до 50 лет арестовывать и заключать в концентрационные лагеря"! А прямо к повстанцам: "Помните: ваши СПИСКИ большей частью уже в руках Чека. Явитесь добровольно с оружием - и будете прощены".
Но ни калёной прокаткой, ни уговором - уже не брались повстанцы, в затравленных метаньях по заснеженным морозным оврагам и перелескам. И уже вот-вот манила весна - а там-то нас и вовсе не возьмёшь!
И тут, в марте, уже перенеся зиму, Эктов сильно простудился, занемог, должен был отстать от полка, лечь в селе, в тепле.
И - на вторую же ночь был выдан чекистам по доносу соседской бабы.
Схвачен.
Но - не расстрелян на месте, хотя уже знали его роль при токмаковском штабе.
А - повезли в Тамбов.
Город имел вид военного лагеря. Многие дома заколочены. Нечищеный грязный снег на панелях. (Свой домик - на боковой улице, не видел.)