.
В июле в Данциге закрылось общежитие Красного Креста и 19 членов местного союза оказались на улице и без работы. Это совпало с ухудшением обстановки на рынке труда в городе и сокращением русских рабочих. Большая часть группы данцигского союза в Пинске смогла поступить в качестве музыкантов в состав 9-го полка стрелков конных в Граеве, некоторые остались в Пинске, а другие перебрались во Влодаве. Все члены двух последних групп (кроме одного человека) также устроились в оркестры войсковых частей. В это же время произошли изменения и в руководстве данцигского союза – теперь его возглавил генерал-майор В. Н. Лебедев.
Помимо оркестров лишь крайне незначительному числу офицеров из русских воинских контингентов удалось поступить на службу в польскую армию или флот, наиболее удачно устроился С. Н. Булак-Балахович, ставший генералом резерва польской армии и получивший от правительства концессии в Беловежье. Несколько русских офицеров было принято на службу в качестве агентов II отдела польского Генерального штаба с окладом в 500 франков ежемесячно[96].
Главным инструментом связи командования Русской армии с воинскими союзами была переписка. Командование направляло председателям союзов приказы и различные циркуляры, в ответ поступали рапорта и отчеты. Из Польши часто приходили документы, в которых обнаруживается желание председателей союзов показать стремительный рост своих организаций: «Идут переговоры с полковником Тибуре[97] об открытии отдела в Богородичнах[98] под Станиславовом (Галиция)»[99] или еще более фантастические сведения: «Особенно деятельную работу по организации военнослужащих ведет на Волыни представитель отдела Союза в Дубно Генерального штаба генерал-майор Велиховский[100]. Ему удалось восстановить кадры 32-й пехотной дивизии[101], за исключением 128-го Старосельского[102] полка, штаб-квартира коего была в Изяславе, находящемся сейчас на территории советской России, ‹3›2-й пехотной дивизии, в которых он полагает возможным уже сейчас собрать до 170 офицеров»[103]. Сопоставляя эти данные с более поздними отчетами генерала П. С. Махрова, можно прийти к выводу об умышленном преувеличении результатов свой деятельности рядом руководителей воинских союзов на территории Польши.
Политические пристрастия военной эмиграции в Польше были разнообразны. Наиболее многочисленными были сторонники Врангеля, Савинкова и Булак-Балаховича, называемые по фамилиям вождей – «врангелевцы», «савинковцы» и «балаховцы». Создание монархического Корпуса императорской армии и флота, равно как и объявление Кирилла Владимировича императором всероссийским, широкого отклика в Польше не встретило, хотя генерал-лейтенант П. В. Глазенап пытался распространить влияние кирилловцев среди офицеров.
