Русская армия на чужбине. Драма военной эмиграции 1920—1945 гг. | страница 19
Тем временем в Германии начался новый виток экономического кризиса и безработицы, отчего страдали не только эмигранты, но и немцы. Отсутствие работы заставляло эмигрантов покидать Германию и отправляться преимущественно во Францию. В соответствии с требованием командования чинам союзов было необходимо сниматься с регистрации в канцелярии, но при этом они могли оставаться в составе своего союза даже после переезда в другую страну. В своем дневнике А. А. фон Лампе так описал эту ситуацию: «Из Германии офицерство бежит стихийно, [причины] – и политическое положение, и отсутствие заработка, в то время как во Франции можно не только заработать физическим трудом прожиточный минимум, но и приодеться. И политическое бесправие русских в Германии, и все права во Франции – все это гонит привычное к передвижениям офицерство на новое место! С января, начав с 14 в месяц, уехало до 700 человек! При таком темпе в Германии остается только моя миссия…»[54]
Территориально в 1920–1930 гг. численность эмиграции в европейских странах определялась следующим образом:
Большевики, представляя масштабы эмиграции и зная о значительном количестве потенциальных возвращенцев, вынашивали планы частичной амнистии для рядовых участников белой борьбы, исключая генералов и офицеров, что было отражено в протоколе заседания Политбюро ЦК РКП(б) от 24 сентября 1921 г. Следующим шагом стало постановление Всероссийского центрального исполнительного комитета «Объявить полную амнистию лицам, участвовавшим в военных организациях Колчака, Деникина, Врангеля, Савинкова, Петлюры, Булак-Балаховича, Перемыкина[56] и Юденича, в качестве рядовых солдат путем обмана или насильно втянутых в борьбу против советской власти»[57].
Количество возвращенцев было не велико. По самым оптимистичным подсчетам в Советскую Россию к 1931 г. вернулось 181 432 эмигранта, причем из них 121 843 человека – в 1921 г.[58] Сколько из них было военнослужащих – неизвестно, но офицеров среди них было, по мнению С. В. Волкова, не более 3000 человек. Причем большинство из них имело левые (обычно проэсеровские) взгляды.
