Направляясь к начальнику управления, Петросов уже подходил к двери своего кабинета, когда на его столе вдруг раздался очень длинный и резкий телефонный звонок. Так обычно звонят по междугородной связи. Он поспешно вернулся, торопливо снял трубку. Смутное, недоброе предчувствие сжало сердце. Звонил из Актепе Кудрат Сабиров. Срывающимся на крик голосом он сообщил, что прошедшей ночью от сердечного приступа внезапно скончался их общий друг, чекист старой гвардии Мечислав Карлович Томич.
Александр Николаевич с силой сжал телефонную трубку. Тугой комок подкатился к горлу, не давая выговорить ни слова в ответ.
— Ты слышишь меня, Саша? — голос Кудрата был встревоженный.
— Слышу, слышу, — еле выдавил из себя Петросов. — Когда похороны?
— Через два дня. Я жду тебя... Нина-апа совсем плохая... Видно, тоже долго не протянет...
— Я приеду, Кудрат... Обязательно приеду, жди...
Александр Николаевич тяжело опустился на стул. Совсем недавно он слышал заразительный смех Томича, сам весело смеялся его шуткам над толстяком Сабировым. И вот старый наставник и друг ушел. Ушел туда, откуда не возвращаются...
Так, в оцепенении, он просидел долго, пока опять не позвонили.
— Я как раз собираюсь к вам, товарищ генерал, — сказал он в трубку. — Сию минуту буду.
В кабинете Якубова были начальник отдела уголовного розыска полковник Крамаренко и секретарь парткома управления майор Газиев. Все трое что-то оживленно обсуждали, при появлении Петросова умолкли.
— Пришел доложить вам, товарищ генерал, — с порога начал Александр Николаевич. — Особо опасный преступник Алланазаров сегодня ночью задержан в райцентре Чарык. Вот подробный отчет о проведенных перед этим оперативно-розыскных мероприятиях и мое ходатайство о поощрении сотрудников, которые этим делом занимались.
— Не поощрять их надо, а наказывать, — вмешался в разговор Крамаренко.
— Не понял вас, товарищ полковник, — вопросительно взглянул на него Петросов. — Объясните яснее...
— Могу и яснее. Все эти ваши фокусы и, так называемые, психологические эксперименты, каковыми вы называете явки с повинной, не только не способствуют оперативному розыску преступников, но и расхолаживают сотрудников. Теперь они чувствуют себя этакими доморощенными Шерлоками Холмсами и даже позволяют себе вмешиваться в деятельность ОУР.
— В чем это выражается?
— Примеров предостаточно. Мы возбудили несколько уголовных дел, преподнесли вам преступников для розыска, что называется, на блюдечке — имена, отчества, фамилии и так далее. А ваши пинкертоны утверждают, по их данным, мало вероятно, что эти люди причастны к преступлениям, что нужно еще многое перепроверять. Значит мы по-вашему дурачки?
