Моя темная королева | страница 29

– И ворваться к нему домой, как к себе, хоть вы и не друзья.

– С тобой мы тоже не друзья, но спать сегодня будем на одном топчане. – Он наконец поворачивает ко мне голову и широко улыбается. – Как видишь, дружбу переоценивают.

После чего встает и, пока я ошалело моргаю и пытаюсь подобрать слова, скрывается за выцветшим гобеленом. Оказывается, комната здесь все же не одна.

Слух о принцессе, томящейся в башне, ты запустила сама. В те дни матушка еще не запирала тебя наверху, полагая, что в гиблый лес никто в здравом уме не сунется, а ходу за его пределы тебе не было.

И все же ты ухитрилась отыскать двух заплутавших путников. И одного даже оставила в живых, иначе кто бы сложил о тебе первую песнь?

Второй же пал жертвой чудовища, ведьмовского стража, змея с пятью головами. Его ты тоже создала сама, вложив в жуткое тело всю свою ярость, всю ненависть, иначе рассказ чудом уцелевшего странствующего рыцаря не был бы столь впечатляющим.

Выспаться не удается, и не только потому, что я оставляю без внимания как приглашение Принца, так и дозволение хозяина устроиться на его тюфяке, и пытаюсь прикорнуть прямо на стуле. Мне попросту неуютно в этом доме. И волны бьются внизу все громче, будто пытаются раскачать скалу и наконец поймать хлипкую хибару в свои объятия; и ветер все отчаяннее свистит меж ставнями, недовольный тем, что от него отгородились.

Спокойствие Волка тоже не утешает – судя по всему, он давно готов кануть в бездну и не дрогнет, даже если у дома сорвет крышу и половину стен. Во сне он, похоже, и вовсе не нуждается и по-прежнему трудится над очередной картой. Картой Олвитана. Причем Олвитана нынешнего, со всеми черными пятнами там, куда ступала твоя нога.

В итоге к полудню я уже нетерпеливо мнусь у порога; на одном моем плече мешок с ворчащим Кайо, на другом – со всякой снедью, щедро выданной хозяином. Невыспавшийся и хмурый Принц с отпечатавшимся на щеках диковинным узором слишком медленно доедает утреннюю кашу, отчего я раздражаюсь все сильнее. В какой-то момент даже тянусь к двери, готовая бросить его тут, и пусть хоть до вечера трапезничает, но, словно учуяв мой настрой, Принц таки опускает ложку и вскакивает.

– Не прощаюсь? – с вопросительными нотками произносит он, на что арьёнец только хмыкает да машет рукой, мол, идите уже.

И мы уходим, так и не услышав его голоса. И разумеется, не составив никакого плана, хотя вроде в том и был смысл ночевки под чужой крышей.