Словно уверен, что я остановлюсь и пущусь в объяснения. Слишком хорошо он обо мне думает…
Я огибаю ворота, радуясь, что дорога отсюда ведет прямая и относительно ровная и больше не придется ползать по развалинам, спотыкаясь о каждый камень. А Принц снова кричит – причем где-то совсем рядом. Очевидно, бегает он тоже неплохо, а уж на его неестественную цирковую ловкость я уже успела налюбоваться.
– Ты не можешь уйти!
Могу и ухожу все дальше, не утруждаясь ответом.
– Ты должна во всем мне помогать! Ведун обещал…
Ну, во-первых, мне до чужих обещаний дела нет, а во-вторых, речь в них даже не обо мне, так что совесть моя может спать спокойно.
– Уйдешь – и не получишь обещанную награду!
Я смеюсь и все же бросаю через плечо:
– Да что с тебя взять, кроме поучительных историй о дружбе?
– Золото, – звучит над самым ухом, и меня хватают за руку, разворачивают. – Драгоценности. Шелка и меха. Я пущу тебя в королевскую сокровищницу с телегой – вывози, что пожелаешь. А захочешь остаться при дворе, я…
– Ты бродяга и изгой, – перебиваю я, отстраняясь. – Не стоит обещать мне чужие богатства.
– Они мои. Станут моими с твоей помощью.
– Значит, брата ты уже похоронил?
Теперь отшатывается Принц.
На миг кажется, что он сейчас крутанется на пятках и вернется на руины ждать другую ведьму, более сговорчивую, но после недолгого молчания я слышу его холодный, отстраненный голос:
– Мой брат предал свой народ, усадив на малый трон ядовитую змею. Пустив ее в свою постель, в голову, в сердце. Он призвал в родные края вечный мрак. Я не знаю, можно ли спасти моего брата, но знаю, что в Олвитане все еще живут и страдают люди. И что вскоре Королеве станет мало их горестей, и тогда тьма поглотит Ирманию. Лейдфар. Арьён. Трогмерет. Всякий клочок земли, до которого смогут дотянуться ее проклятые волосы.
Волосы. От одного упоминания о них меня бросает в дрожь. Помню, как впервые проснулась, плененная ими точно веревками. Помню, как они рассекали плоть не хуже наточенных лезвий – на моем теле до сих пор полно шрамов. И помню их потусторонний блеск. Далеко не сразу я поняла, что тем ярче они светятся, чем мне больнее.
В день, когда тебя спасли, а нас с матушкой убили, все окрестные леса и поля утопали в золотом сиянии твоих бесконечных волос.
– Ты не справишься с Королевой, – едва слышно говорю я.
– Потому что я слеп? – ощетинивается Принц.
– Потому что ты – человек, а она – чудовище.
– Если найти ее слабое место… если допросить отверженных… Ты же сама сказала!
