— Много они нас кормили-то? — выкрикнул Каторжный. — Как нужны зачем — так: казатушки-братушки, а как не нужны — сукины сыны.
К нему обернулся Татаринов, насупился:
— Не о том ты баишь, Иван. Какие б не были, а все единоверцы и крови одной. И не забывай, если на них пойдут, то это значитца, что казаков-то уже сничтожили под корень. И за спину не опасаются. Вот о чем надо думать…
Черкашенин снова прокашлялся:
— Правильно говорит Мишка. Мы — падем и всяко-разно Русь падет. И наоборот, Русь падет — и нас сничтожат без поддержки. Не станет на земле третьего Рима, и православных напрочь сведут. Русичей рабами сделают, а о нас, казаках, только воспоминание и останется. Так что нам по-любому надо насмерть стоять — другого выхода, получается, турок нам не оставил.
— Мы и раньше-то спину врагу показывать не собирались, а теперича и подавно, нельзя отступить. Судьба Дона и всего православного мира у стен Азова решаться будет. Вот так-то. — Яковлев обвёл казаков суровым взглядом.
В комнате стало так тихо, что Валуй услышал, как бьется в стеклянное окошко заблудившаяся оса. Сам он, кажется, даже дыхание задержал от тех страшных слов, от которых мураши по всему телу гулять кинулись. Осип, постучав по столу пальцами, поднял голову к Ивану Косому, только что остановившемуся напротив:
— С этим понятно. Сколько у нас жёнок осталось?
— Навроде семь сотен. Почти никто не ушёл. И детей половину оставили, тех, какие побольше.
— Да… — протянул он. — Ну что же, раз осталися, пущай помогают.
— Ага, я тоже думал — и кормить надо будет нас кому-то, да и воду там скипятить в казанах, смолу ли. Пригодятся бабенки.
— Пригодятся, это без сомнения. — Тимофей Яковлев почесал затылок. — Хоть и не бабье это дело — воевать, а придётся и их напрячь. Котлы греть, дрова готовить, кашу варить и пули подносить — это они смогут.
— Да, и парней молодых тоже туда же, к ним в подмогу. — Заложив руки за спину, Алексей Старой качнулся на пятках. — На первых порах, пока казаков на стены хватает, пусть там трудятся.
Невольно казаки опустили головы. Без слов было понятно, что ненадолго парни к бабам в помощниках определены. Повыбьют казаков скоро, тогда уж все, и стар и млад, на сечу встанут.
— Эхма! — Осип стукнул ладошкой по столу. — Ладно. Что там у нас с подмогой? Черкассы-то запаздывают. Ничего от них не слышно?
Тяжело вздохнув, Каторжный оглянулся на Яковлева:
— Обещали быть. Мобуць, ишшо подойдут.
Осип тоже повернулся к Тимофею:
