Космята, не останавливаясь, вытянул саблю, другая рука поправила петлю кистеня на запястье, и уже не оборачиваясь, словно ощущая кожей спаренные движения товарищей, он сжал бока кобылы ногами. Казаки выхватывали сабли, в руках появлялись ножи, выставлялись пики. Матвей Чубатый, Никита Кайда, Пахом Лешик и Михась Колочко взяли в руки по две сабли, и загудели клинки, разрезая упругий воздух. Оборучники разминали плечи и кисти. Гришка Лапотный и Пашка Литвин, невзрачный казак, с усами, лежащими на груди, вооружились метательными ножами, запихнув за пояс запасные. Борзята решил начать личную войну с бросков коротких копий — дротиков, ещё загодя приготовив сразу четыре. Ухватив в каждую руку по одному, он ещё раз позамахивался, словно на тренировке, имитируя бросок. Затем, сжав в одной руке все четыре дротика, другой передвинул поближе к животу саблю, чтобы было удобнее выхватить, когда наступит её черед. Власий Тимошин сдавил в одной руке рукоять сабли, словно собираясь расколоть её, как орех, другая ухватила огромный нож, с пятивершковым[8]лезвием. Махнул им — в воздухе тонко свистнуло. Савва Баталов пригожий, благообразный, и не скажешь, что воин первостатейный, приготовил лук. Дернул, проверяя, тетиву. Поерзав плечами, убедился, что колчан удобно пристроился за левым плечом. Сражение решили провести без огнестрельного оружия, чтобы враги с дальнего края стана как можно дольше оставались в неведении, что же происходит на его другом конце. Так рассчитывали успеть положить побольше бусурман.
Лошадь Космяты выскочила на пышную луговину, залитую густыми солнечными лучами. Власий, ускорив коня, догнал атамана, лишь немного завернул вправо. Он один знал, где находится татарский пост. Теперь весь отряд, выстроившись в малую лаву, мчался галопом. Лес стремительно приближался. Вот и первые дубы мелькнули по сторонам. Лошади легко находили дорогу между деревьями. И верно, без валежника лесок. А то, что пахнет нехорошо, — дело десятое. Уже различались группки врагов, рассевшиеся кружками вокруг костров. Так же лавой вывались на луг. Метёлки спелой травы хлестнули по сапогам, лошади чуть замедлились.
Неожиданно саженях в двадцати из травы выглянуло озабоченное лицо татарина. Узрев наваливающихся казаков, он скривил губы, собираясь что-то закричать, но в следующий момент стрела, выбив верхние зубы, глубоко погрузилась в распахнутый рот. Второго дозорного только поднимающегося на коленях, чтобы посмотреть, что же встревожило его напарника, зарубил Власий.
