В разговоре повисает пауза. Он не собирается давать ей никаких поблажек. Прощения она просит. Ага, разбежался, сейчас извинять буду. Он выразительно смотрит на Нелиду. В его взгляде читается нетерпение. Она меняется в лице.
— Я все понимаю, Маркос. Знаю, что это не мое дело, но все же… У вас в жизни все в порядке? Я понимаю, что сегодняшнее событие — это большое горе. Но в последнее время вы очень изменились. Ощущение такое, что, приезжая сюда, вы мыслями остаетесь где-то в другом месте. У вас мешки под глазами, усталость на лице написана…
Он смотрит на нее и молчит. Нелида продолжает разговор:
— Ну так вот, вы можете ехать в машине с отцом, как сопровождающее лицо — близкий родственник. До самой кремации.
— Нелида, я в курсе. У меня уже был такой опыт.
Нелида мгновенно бледнеет. Она явно об этом
не подумала и коснулась того, что трогать не следовало. Перестраиваясь на ходу, она смущенно бормочет: «Прошу прощения, вот ведь старая дура, как же я могла, простите». Она продолжает извиняться, пока они идут по коридору к гостиной. Там он садится в кресло, а она, спешно предложив ему что-нибудь выпить, молча удаляется, чтобы организовать транспортировку и кремацию.
Он возвращается домой и везет урну с прахом отца. Урна лежит на переднем пассажирском сиденье: он просто не знал, куда еще ее положить. Все формальности были улажены быстро. Он видел, как прозрачный гроб с телом отца скрылся в топке кремационной печи. Сам он в это время ничего не чувствовал. Может быть, ему даже стало легче.
Сестра звонила уже раза четыре. Он не брал трубку. В то же время он знает, что она способна приехать в его дом за урной, что готова пойти на все, чтобы соблюсти общественные условности и «проводить папу так, чтоб было не хуже, чем у людей». В общем, поговорить рано или поздно придется.
Он проезжает мимо территории, которая раньше была зоопарком. Теперь у нее даже имени нет. Уже поздно, но он останавливается. В конце концов, еще не совсем стемнело.
Он выходит из машины и двумя руками достает из салона урну.
Вот и вывеска, лежащая на земле. Он перешагивает ее и входит на территорию зоопарка.
Он идет прямиком к вольеру для птиц. Смотровая площадка у вольера со львами? Нет, о ней он даже не думает. Слышны какие-то крики. Это далеко, успокаивает он себя. Скорее всего, это те подростки, которые убили щенков.
Вот и птичник. Он поднимается по лестнице на висячий мостик и долго лежит, глядя в застекленное небо. Оранжево-розовые полосы постепенно уходят к горизонту. Темнеет, приближается ночь.
