Из родной Румынии Урлет уехал после Перехода. В его стране охота на людей была запрещена, и он, имевший опыт содержания охотничьего хозяйства, решил попытать счастья в этом бизнесе на другом конце света.
Маркос никогда не знает, как отвечать на его вопросы. Урлет словно ждет от него какой-то разоблачительной фразы или редкого блестящего эпитета, а он… все, чего ему хочется, — поскорее покинуть это место. Он говорит первое, что приходит в голову, говорит нервно. У него не получается смотреть Урлету в глаза, не получается отделаться от ощущения, что внутри собеседника находится кто-то — или что-то — еще, кто-то, царапающий тело румына изнутри, грызущий его плоть, пытаясь выбраться наружу.
— Ну да, поедать кого-нибудь живьем — это, наверное, совершенно особое ощущение.
Губы Урлета слегка изгибаются. Наверное, так он выражает презрение. Это выражение его лица Маркосу прекрасно знакомо. Всякий раз, встречаясь с этим румыном, он видит, как тот недоволен тем, что собеседник просто повторяет сказанное им самим — или потому, что ему нечего добавить, или он пытается свернуть с затронутой темы. Однако Урлет знает, что такое чувство меры: его жесты и мимика едва читаются, а главное, обозначив свое отрицательное отношение к чему-либо, он немедленно начинает улыбаться и переходит к разговору в светской тональности.
— Именно так! Вы абсолютно правы, мой дорогой кавалер.
Румын всегда обращается к нему на «вы» и при этом никогда не называет его по имени. Для Маркоса у него припасено обращение «кавалер», румынский аналог «кабальеро».
Сейчас середина дня, но в кабинете Урлета, за огромным письменным столом из черного дерева, за похожим на трон креслом, поверх высушенных голов и выше фотографий с трофеями горят свечи в канделябрах. Возникает ощущение, что ты попал в какой-то алтарь, что головы на стене — это святыни какой-то религии, созданной и исповедуемой самим Урлетом. Идея этой религии состоит в создании коллекции человеческих голов, добытых на охоте, подборок лаконичных, предельно точных слов и фраз, особых вкусов, душ и плоти, а также книг и связей.
Вдоль стен кабинета от пола до потолка идут книжные шкафы. Их полки ломятся от множества старинных фолиантов. Основная часть библиотеки — на румынском, но есть подборки и на других языках. Со своего места Маркос успевает рассмотреть несколько имен и названий: «Некромикон. Великая книга святого Киприана», «Руководство папы Льва III», «Большой Гримуар», «Книга мертвых».
