— Позвольте, но мы остались без прикрытия! Где была конница Арминия и шесть когорт вспомогательной пехоты?! — внезапно выдвинувшись вперед, проговорил Корнелий. Вар перевел взгляд на него и небрежно произнес:
— Не говори мне об этом варварском выродке! Я не желаю слышать его имя в своем присутствии.
Центурион еще не знал, что Арминий предал их, точнее сказать, он знал, что Арминий — предатель, но не ведал о том, что его конница зашла в тыл и уничтожила вспомогательную пехоту, оставив римлян совсем без прикрытия. Когда ему сообщили об этом, Корнелий, прикрыв глаза и сняв шлем, проговорил:
— Господин, нам нужно отступить. Пока еще не поздно, пока еще есть такая возможность.
В палатке воцарилась тишина. Все понимали, что сейчас центурион, хоть и многоуважаемый, но центурион, просит Вара отступить, то есть сдаться.
— Что еще ты мне посоветуешь, Корнелий?! Может, тебя поставить на мое место? А? Кто еще так думает?!
Все, кто находился в палатке, потупили глаза, пытаясь не смотреть на Вара, который трясся от злости и от понимания того, что Корнелий прав. Был прав еще тогда, когда говорил о необходимости дождаться Тиберия. Но разве может он, Квинтилий Вар, признать, что какой-то простолюдин прав, а он нет? Что он, убаюканный красивыми речами Арминия, повелся на эту авантюру и попал в ловушку? Что тот, кому он верил больше жизни, предал его, а этот Корнелий прав, прав, как всегда? Видимо, не зря ценил его Тиберий, не зря…
— Так кто еще так считает?! Видишь, Корнелий, все за то, чтобы продолжать движение! Или ты не веришь в нашу победу?! А может, ты сомневаешься в силе Рима и его императора?! Когда закончится этот поход, я лично вышвырну тебя из легиона! И никто тебе не поможет! А теперь приводите войско в порядок, лишние обозы сожгите. Завтра выдвигаемся!
В душе Вар понимал, что не прав. После предательства Арминия он и не надеялся подавить мятеж, но хотел хотя бы добраться с войском до зимних квартир в целости и сохранности.
— Безумец! Упрямый выскочка! Глупец! Не понимает, что тянет всех в бездну! — ругаясь, подходил Корнелий к своей центурии.
— Гляжу, все как обычно. Вот я удивляюсь, почему он тебя не отравит или не убьет? Ведь ты у него поперек горла, а все живой. Не понимаю! — рассмеявшись, сказал Ливерий. Казалось, что этот человек всегда пребывал в хорошем настроении. Корнелий иногда думал, что даже смерть, наверное, сумеет его насмешить. — Я так полагаю, Вар ведет стадо на скотобойню?
