Корнелий снова поднял на него глаза: они горели огнем то ли от ярости, то ли от бессилия.
— Брось, не может этого быть. Скажи мне, что я ошибаюсь.
— Арминий предаст нас вместе со своими лживыми сородичами.
— Откуда ты это знаешь?
Корнелий встал и, вложив клинок в ножны, рассказал товарищам все, что видел и слышал в тот роковой вечер, когда сопровождал Сципиона в резиденцию к Вару.
— Вот это новость, — тяжело вздыхая, пробормотал Кристиан. А Вар в курсе? Хотя… Все и так ясно.
— Конечно, все ясно. Арминий — его лучший приятель, правая рука в провинции, герой, помощник Рима! Он распнет нас за такой донос, и это в лучшем случае, — согласился с ним Ливерий.
— Я пытался предупредить, но меня не послушали. Я бы давно, наверное, уже болтался на воротах в лагере, как трус и клеветник, если бы не Публий Мартин Сатурн.
— Я думаю, солдатам об этом знать не стоит, — тихо произнес Ливерий.
— Это точно, — тут же поддержал его Кристиан. — Кстати, спасибо, конечно, за заботу, но я думаю, Ливерий поддержит мое мнение на счет того, чтобы бросить тебя с отрядом одного. Кто ж тебе прикроет спину, если не мы? — он тут же порвал свою грамоту и бросил ее на пол. Как всегда, с улыбкой на лице это сделал и Ливерий.
Скупая слеза скатилась по щеке центуриона. Стиснув, что есть сил, зубы, он прикрыл глаза, после чего отдал им приветствие, ударив себя в грудь и подняв руку вверх. Его друзья сделали то же самое.
— Спасибо. Скажите солдатам, что мы выступаем на рассвете.
— Да, центурион! — ответили они в один голос и поспешно удалились.
Любой из нас когда-нибудь задумывается о том, что чувствует человек, когда умирает, или как он будет вести себя, когда за ним придет эта вездесущая с косой. Однако никто не сможет понять этого прежде, чем наступят тот роковой день, час, минута, секунда, когда перестанет биться сердце и внутрь еще теплого тела попадет последний глоток кислорода. Однако рано или поздно нам всем представится возможность испытать это на себе.
Корнелий спал плохо. Пот ручьями стекал по спине центуриона. Ему снилось, что он идет по лесу. Холодный дождь льет стеной. Он один. Со всех сторон до него доносятся крики умирающих, но дождь такой сильный, что он не может никого увидеть. Судорожно сжимая в руках меч, он с яростью рубит все вокруг себя, словно за стеной воды есть кто-то или что-то. Что-то страшное и непонятное. Двигаясь вперед, он внезапно останавливается и сквозь ливень видит очертания человека. Тот стоит неподвижно и вдруг произносит:
