Стараясь не смотреть на неё, я бросил беглый взгляд на Лоу.
– Ага, – кивнул он, заворожённо глядя на Оливию. Я даже не мог его упрекнуть в этом.
– Футболка? – с улыбкой повторила она, когда Скэриэл не сдвинулся с места.
– Да, точно, сейчас. – Ещё секунду он пялился, а затем бросился к лестнице.
Единственным, кто ничему не удивился, был Оливер. Он нервно качал ногой и тёр ладони. Да и в целом выглядел Брум всё ещё беспокойно, в то время как его сестра, кажется, чувствовала себя совершенно в своей тарелке.
Когда Оливия надела чёрную футболку Скэра, то почти потонула в ней. Комфортно устроившись на диване, она положила ногу на ногу и довольным тоном выдала:
– Так-то лучше.
Я и Скэриэл всё ещё смотрели на неё, оба поражаясь внезапным изменениям.
– Ну что? – бросила она. – Вот я настоящая. Привыкайте.
– А ты разгроми тут комнату и переверни стулья на кухне, чтобы они точно познакомились с настоящей тобой, – пробубнил Оливер себе под нос, за что получил локтем в бок. – Ай!
– Хорошего понемножку, – весело ответила Оливия. – Я же не хочу, чтобы они попадали в обморок.
– Как будто тебе вообще есть до них дело…
– Иди к чёрту, милый, – нежным голосом проворковала она.
Оливер громко хлопнул в ладоши, отчего я вздрогнул, и резко встал.
– Ну что там с фотками?
– Да зачем вам фотки? – Оливия закатила глаза; клянусь, в этот момент она выглядела так же, как Оливер. Потрясающее сходство. – Просто напиши заявление по поводу шантажа на этот кусок дерьма.
Крепкие словечки, вылетавшие изо рта Оливии, поразили меня. Так вот что чувствовал отец, когда я высказал ему сегодня по поводу Скэриэла. Теперь я его понимал.
– Нет! Отец так может узнать! – Оливер гневно посмотрел на неё. – И ты не смей ему говорить!
– Больно надо, – бросила Оливия, отвернувшись.
– В общем, – подал голос Скэриэл, – есть кое-что. Не самое лучшее качество, но что есть, с тем и будем работать. – Он потянулся к рюкзаку и достал фотографии. – Вот.
– Ну хоть что-то, – нетерпеливо проговорил Оливер, протягивая руку.
Я подошёл ближе и принялся рассматривать снимки. Бернард – это, без сомнения, был он, хоть изображение и нечёткое, так ещё сделанное в тёмном помещении, – в окружении двух человек нагнулся к белой дорожке на столике. Усомниться в его действиях мог только наивный глупец.
– Это лучшее, что я видел в своей жизни, – медленно проговорил Оливер, и Оливия прыснула от смеха. Брум повернулся к Скэриэлу и восхищённо посмотрел на него: – Я не знаю, как тебя благодарить. Ты мне жизнь спас.
