– Ты задерживаешь выплату за фургон…
– Заплачу сразу, как получу аванс за книгу.
– Финн. – Всякий раз, когда он произносил мое имя, оно звучало будто бранное слово.
– Стивен.
– Возможно, самое время подумать о том, чтобы найти нормальную работу.
– Вроде гидропосева газонов в нашем районе? – съязвила я. – У меня уже есть нормальная работа, Стивен.
– Писать второсортные книжки? Это не нормальная работа!
– Я пишу романтический саспенс! И мне уже заплатили половину авансом. У меня контракт! И я не могу просто так все бросить. Иначе мне придется вернуть аванс назад. – И, желая уколоть в ответ, я добавила: – Или ты хочешь вернуть его за меня?
Он что-то проворчал себе под нос, а я опустилась на колени, чтобы собрать лужицу кофейной гущи с пола. Я представила его за безукоризненно чистым кухонным столом в ее таунхаусе с безупречным дизайном, как он сидит над чашкой кофе из френч-пресса и выдергивает один за другим остатки своих волос.
– Три месяца. – Терпения у него было столько же, сколько и волос на макушке, но это наблюдение я придержала при себе, потому что няня мне нужна была больше, чем удовлетворение от принижения его хрупкого мужского эго. – Ты три месяца не платила за ипотеку, Финн.
– За аренду. Аренду, которую я плачу тебе. Дай мне время, Стивен.
– А ТСЖ собирается наложить арест на дом, если ты не оплатишь счет за обслуживание коммуникаций, который они прислали тебе в июне.
– А ты откуда знаешь? – спросила я, хотя уже знала ответ. Он спал с нашим агентом по недвижимости, а специалист, выдавший нам кредит, – его лучший друг. Вот откуда он знал.
– Думаю, дети должны жить со мной и Терезой. Все время.
Я едва не выронила телефон. Бросив бумажные полотенца, я пулей вылетела из кухни и, понизив до предела голос, зашипела в трубку:
– Нет! Категорически! Чтобы мои дети жили с этой женщиной? Ни за что!
– Своими гонорарами ты даже на еду не зарабатываешь!
– Может быть, у меня было бы время закончить книгу, если бы ты не уволил нашу няню!
– Финн, тебе тридцать два…
– Еще нет.
Мне было тридцать один. Стивен просто бесился, что я на три года моложе его.
– Ты не можешь провести всю жизнь, укрывшись в доме, выдумывая сказки. Ты должна что-то делать с реальными счетами и реальными проблемами.
– Козел, – выдохнула я. Потому что правда ранила. А Стивен был самой большой, самой болезненной правдой из всех.
– Послушай, – сказал он, – вообще-то я не козел, я стараюсь тебе помочь. Я попросил Гая подождать до конца года, чтобы дать тебе время подыскать что-нибудь.
