Как только собаки засыпают, я растягиваюсь на санях лицом к солнцу и, закрыв глаза, прислушиваюсь к невероятному безмолвию степи. Это безмолвие накатывается на меня, проникает в меня, течет, словно кровь, по моим венам. Иногда откуда-то издалека до меня доносится крик хищной птицы или тявканье лисицы. А еще я слышу шелест ветра, колышущего травы, и дыхание спящих собак. Убаюканный музыкой грандиозного безмолвия, я тоже засыпаю. Просыпаюсь я где-то через полчаса, чувствуя себя уже достаточно отдохнувшим. Таким же образом чувствуют себя и мои собаки, которые, как только я встаю, вскакивают с земли и шумно выражают свое желание снова «выйти в море». Эти «моряки» не знают усталости.
Всем жителям той деревни, куда я направляюсь, уже давным-давно известно, что к ним едет гость. Многочисленные всадники, которых я встречал по дороге, передавали сведения о моем местонахождении. Сейчас готовятся новые торжественные мероприятия, являющиеся продолжением празднования монгольского Нового года, которое заканчивается сегодня апофеозом, состоящим из лошадиных скачек, попоек и танцев. Абсолютно все жители деревни — человек двести или триста — одеты в национальные костюмы, которые включают большие меховые шапки и великолепные кожаные сапоги. Многие из детей и взрослых разъезжают по деревне и вокруг нее на лошадях, периодически устраивая импровизированные мини-состязания по скорости верховой езды.
Кортеж из лошадей и детей сопровождает меня к дому, который местная администрация выделила в распоряжение Пьера и Арно, чтобы те подготовили его к моему приезду. Моим собакам предоставляют прекраснейший огороженный сад, где они могут спокойно отдохнуть, поскольку там их защищает от ветра деревянный забор. В щелях между досками этого забора я вижу несколько пар глаз разглядывающих меня малышей. Я, улыбнувшись, жестом приглашаю их помочь мне поухаживать за собаками. Через несколько минут дети отправляются во все уголки деревни, чтобы разыскать то, что мне нужно: сено и воду для четвероногих спутников, различные болты и гайки, необходимые для ремонта тормоза, кусочек кожи, с помощью которого можно было бы залатать разорванную перчатку, и так далее.
Затем начинаются хождения туда-сюда. Те, кто не присутствовал при моем прибытии в деревню, приходят на меня поглазеть, фотографируются рядом с моими собаками и осматривают сани, становясь на их полозья и играя с тормозом, который они помогают мне отремонтировать. Какая-то женщина приносит нам блюдо из мяса с овощами, еще одна — хлеб, третья — пироги. Нас тут принимают, как царей.
