Сложные органы «тела Христова»
Итоговую трактовку своего понимания «национализма» Вл. Соловьев дает в «Оправдании добра» (1897) – опыте построения целостной этической системы. Проблеме национализма посвящена гл. XIV, которая начинается с характерного для Вл. Соловьева построения противоположностей: (1) национализма и (2) космополитизма, как отвлеченные начала, они оба оказываются ложными[37]. Однако степень их ложности явно неодинакова, если космополитизм видит в человечестве лишь индивидов, его составляющих, т. е. мыслит «тело Христово» как простейший организм, состоящий «из одних простых клеточек» (Соловьев, 1990: 365), своего рода «тело без органов», то национализм выступает «в виде проповеди страдательного разложения человечества на его единичные элементы» (Соловьев, 1990: 357), отрицание реальности человечества, что составляло основной нерв полемики 1888-1891 гг. против Данилевского и его защитников.
Из этого понимания вытекает, что «национализм», будучи последовательным, должен заключаться в стремлении к национальной изоляции, в силу чего весь параграф IV гл. XIV «Оправдания добра» составляют примеры как благих последствий межкультурных взаимодействий, так и дурных последствий национальной изоляции:
«Петр Великий и Пушкин, – провозглашает Соловьев, обращаясь к своему любимому примеру (ср., напр.: Соловьев, 1989: 432), – достаточно этих двух имен, чтобы признать, что наш национальный дух осуществляет свое достоинство лишь в открытом общении со всем человечеством, а не в отчуждении от него» (Соловьев, 1990: 375).
Этическая система Соловьева строго иерархична, всякое конкретное благо, всякий конкретный нравственный принцип получает оправдание в высшем, т. е. выступает как служение ему. Вместе с тем речь идет исключительно о «народах исторических»: самоотречение, подчинение себя высшему – это единственный способ вхождения в историю в качестве субъекта, в противном случае народ оказывается либо объектом, народом не-историческим, либо слепым орудием, инструментом высшего («бичом Божием»):
«История всех народов – древних и новых, – имевших прямое влияние на судьбы человечества [выд. нами. – А.Т.], говорит нам одно и то же. Все они в эпохи своего расцвета и величия полагали свое значение, утверждали свою народность не в ней самой, отвлеченно взятой, а в чем-то всеобщем,
