А дни летели, складывались в недели и месяцы. Возраст Дика, по моим прикидкам, приближался к году, и надо было ожидать, что скоро его потянет из дому на поиски любовных приключений. Стоял уже февраль, а именно в это время собаками овладевают заботы по продолжению рода, и я не имел ничего против того, если бы Дик обзавелся подружкой, но меня занимал вопрос: а где ее взять? Все собаки на острове жили своими кланами, куда доступ чужим воспрещался безоговорочно. Смельчаков со стороны ожидала не только хорошая трепка, но и даже гибель от клыков соперников, которые, забывая на время о своих собственных распрях, совместно противостояли всякому чужому вмешательству. Правда, в сопках жило немало одичавших собак, и я надеялся, что, когда дойдет до дела, Дик присмотрит себе подружку именно в этом бесправном и вольном сообществе.
Но пока он не проявлял никакой озабоченности, и все его помыслы были направлены лишь на то, чтобы сопровождать меня в моих прогулках по поселку или увязаться за мной на воскресную охоту. В первом случае я ему не препятствовал, что же касается охоты, то здесь помощника из Дика не получалось. Я охотился в основном за куропатками, это осторожные птицы, к ним не вдруг-то подкрадешься, а у Дика не было никакого терпения. Почуяв куропаток, он с лаем бросался на них и вспугивал, вынуждая меня стрелять вдогон. При этом я, как правило, мазал, потому что не имел привычки охотиться с дробовиком, от которого было грохота, как от пушки; дробовику я предпочитал почти бесшумную «мелкашку», а разве попадешь одной-единственной пулей в улетающих птиц? Так что пришлось отваживать Дика от охоты. Не его это было дело. Ни скрасть добычу, ни сделать стойку, как легавая или сеттер, он не умел.
В общем пока что на долю Дика оставались одни прогулки. И как-то раз я взял его с собой в Козыревский, соседний с нами поселок на берегу Второго Курильского пролива. Я время от времени ходил туда. Во-первых, там был небольшой книжный магазинчик, где нет-нет, да и появлялись хорошие книги, а во-вторых, в Козыревском имелась своего рода достопримечательность — просторная столовая, стоявшая особняком на бугре и служившая местом сбора всевозможного люда. В ней неплохо кормили, там можно было выпить стакан вина или согреться горячим чаем, но не только это собирало туда посетителей. Столовая была как бы местным салуном, где встречались по разным делам, обменивались новостями и просто отдыхали рыбаки и сезонники, каюры и портовые грузчики. Я любил заходить туда — обязательно встретишь какого-нибудь знакомого, узнаешь уйму новостей.
