Прекрасная двухмачтовая паровая красавица, носившая ранее название «Колхида», была построена в 1866 году и сначала служила российскому послу в Турции. По размерам и водоизмещению яхта была близка к переправленному Владимиром Волей в Новороссийск «легкому крейсеру» «Айдин Рейс», но круги от ее гибели, в отличие от всеми давно забытой турецкой канонерки, продолжают расходиться до сих пор. Пережившая годы Гражданской войны на Черном море яхта, переименованная в «Лукулл», стала жилищем барона Врангеля во время эмиграции в Константинополь. Пришвартованная на бочках у европейского берега между Топ-Хане и Дольме-Бахче яхта заодно служила главкому плавучим штабом, а в ее каюте, ставшей служебным кабинетом, хранились служебные документы и армейская касса. Разумеется, яхта круглосуточно и бдительно охранялась экипажем и приданными ему в помощь казаками конвоя. На «Лукулле» барон жил, принимал посетителей, проводил совещания, строил планы и лелеял надежду, что здесь, хотя и невдалеке от берега, он находится в большей безопасности, чем в непосредственном соседстве с разношерстной толпой беженцев.
Николай Николаевич Чебышёв, бывавший на яхте часто, последний раз ступил на ее палубу 14 октября 1921 года и свидетелем происшествия, случившегося на следующий день, не был, убыв в Софию. Там, в Болгарии, 17 октября Чебышёв получил странную телеграмму на французском языке: «Lucullus coula. Glavkoni (так в документе. — А. К.) était en ville» — «Лукулл утонул. Главком был в городе». Вернувшись, взволнованный журналист немедленно отправился к Врангелю, а затем собрал свидетельства очевидцев и попытался восстановить картину гибели яхты: «Случилось происшествие, вероятно, единственное в морских анналах». В тот же день, 17 октября, основной корреспондент Чебышёва граф Владимир Владимирович Мусин-Пушкин отправил своему шефу два густо исписанных листка с от руки нарисованной схемой катастрофы и пояснениями, а, главное, готовым выводом: «Всё дает основание подозревать покушение, тем более что из Батума телеграфировали об особо тщательном надзоре за пассажирами этого парохода. Но об этом печатать нельзя. Пассажиры с этого парохода дают показания об умышленности, так же и английская полиция, бывшая на его борту. Лишь бы не замяли (это тоже пока не печатайте). Расследование ведут французы. В комиссию входит генерал Ермаков»[155].
Чебышёв не был бы журналистом (и бывшим прокурором и адвокатом!), если бы не взялся за свое, собственное расследование. Его результаты сегодня хорошо известны интересующейся публике:
