— Вот вы и прибыли, прекрасные господа, — фыркнул Фортис и взмахнул рукой. — Можете взглянуть на свой новый дом!
Все до единого пленники вытянули шею.
— Это похоже на какую-то чертову крепость, — негромко произнес Гетас.
Фортис расслышал его слова.
— Поздравляю! Ты не так глуп, как кажешься на вид, — ответил он по-фракийски. — Это она и есть! Стены почти десяти футов в толщину и один-единственный вход, который денно и нощно охраняют шесть лучших людей Батиата. А вы чего ждали, если там внутри две сотни отребья наподобие вас? Надеюсь, вам там понравится, потому что, стоит вам туда войти, псы, выходить оттуда вам придется только на арену. Или, — он злобно взглянул на рабов, — ваши трупы выбросят на соседнюю свалку. — Фортис сверкнул глазами на семерых нефракийцев, непонимающе глядящих на него. — Путешествию скоро конец! — крикнул он на латыни и указал на здание. — Лудус! Лудус!
Пленники принялись подавленно переговариваться, а работорговец улыбнулся.
— Что это он сказал? — прошипел Севт Гетасу, кое-как знающему латынь. Тот шепотом объяснил ему, и на лице Севта появилось гневное выражение. — Да пошел он! — прорычал фракиец. — Насмехается тут над нами, словно мы стадо скота, которое он гонит на бойню!
— Примерно так оно и есть, — угрюмо отозвался Гетас. — Только нас сожрут не люди, а стервятники.
Фортис двинулся вдоль строя, выискивая, кого бы огреть плетью, и они замолчали.
Спартак не отрывал взгляда от дороги. Он дал себе зарок никогда ничего не говорить ближе чем в пятидесяти шагах от Фортиса. Этот человек знает фракийский куда лучше, чем делает вид, а слух у него просто неимоверный. Спартак держался начеку, пока капуанец не занял свое место во главе колонны. А вот с этого момента Спартак не сводил взгляда с лудуса, неотрывно смотрел на него, пока они подходили к нему. Здание казалось неприступным. Постепенно послышался гул голосов и знакомый лязг оружия. Спартак стиснул зубы. Предстоящие ему битвы будут куда меньшего масштаба, чем те, к которым он привык. Если верить Фортису, схватки в основном проходят один на один. Но это не значит, что он будет относиться к ним как-то иначе. На самом деле нужно стараться вдвое сильнее. Действовать вдвое быстрее. Вдвое безжалостнее. С одной-единственной целью — победить. Теперь вся его жизнь будет строиться вокруг этого. Вокруг победы.
Или так, или смерть, а умирать еще рано.
Спартак не слишком беспокоился о себе, но он теперь не один. Надо присмотреть за Гетасом и Севтом. А самое главное — Ариадна. Спартак пока не понимал, как обеспечить ее средствами к существованию. Он слышал, будто лучшие гладиаторы могли получать неплохие деньги, и надеялся на это. Деньги позволят Ариадне выжить в случае его смерти.
