«Если бы только ты знал правду!»
— Кстати, скоро прибудет следующий паломник.
— Что? — Ариадна почти не слушала торговца. Ее снова терзало беспокойство из-за Котиса.
— Вчера я встретил воина, который возвращается сюда. Он бы пошел с нами, но у него лошадь хромает. Похоже, он долго служил у римлян, в ауксиларии[7]. Он хотел поблагодарить богов племени за благополучное возвращение. Спокойный такой, молчаливый.
— В самом деле? — рассеянно откликнулась Ариадна. Ее мало интересовало возвращение еще одного местного жителя, служившего наемником у римлян.
Берисад заметил, что она погружена в свои мысли.
— Благодарю тебя, госпожа, — пробормотал торговец, отходя.
Ариадна одарила его сияющей улыбкой. Но в душе она захлебывалась криком.
Когда путник стал подниматься по склону к обнесенному частоколом селению, его захлестнули воспоминания. Как он в жаркие летние дни вместе с другими мальчишками купался в быстрой реке, протекающей рядом с селением, и пас выносливых лошадей, на которых ездили воины побогаче. Как охотился в высящихся вокруг горах на оленей, кабанов и волков, а в шестнадцать его признали воином, когда он убил своего первого противника. Как стоял на коленях в священной роще на вершине ближайшей горы и молил бога-всадника о вразумлении и наставлении. Как его мать умерла, рожая его сестру, прожившую в этом мире меньше месяца, и как отчаянно он желал, чтобы этого не случилось. День, когда он услышал, что Рим вторгся во Фракию. Как он ехал сражаться с легионами вместе с отцом, братом Мароном и другими соплеменниками. Их первая славная победа и многие горькие поражения. Марон, умерший в муках через неделю после того, как ему в живот вонзился римский гладий. Последовавшие за этим тщетные попытки одолеть римскую военную машину. Засады в холмах. Ночные нападения. Отравленная вода. Союзы с другими племенами, распавшиеся из-за предательства или жадности либо из-за обоих вместе.
— Мы, фракийцы, не меняемся, да? — спросил он у жеребца. — Не важно, что было бы лучше для Фракии. Мы бьемся против всех, даже против своих. Особенно против своих. Объединиться ради борьбы с общим врагом, тем же Римом? Да ни за что! — Он коротко, гневно рассмеялся. Первая часть задачи, порученной отцом, — служба в римском легионе — была выполнена. Он надеялся, что сможет пожить относительно нормальной жизнью, прежде чем приступить ко второй части — попытке объединить племена. Но оказалось, что этого не суждено. Темное облако войны с кровавым подбоем снова отыскало его. И все же он не пытался игнорировать внезапное возбуждение, а, напротив, радовался ему. «Котис убил моего отца. Вероломный негодяй. Он должен умереть, и в самое ближайшее время».
