Клямин позвонил. Звуки тотчас оборвались. Но дверь не открывали…
«Скрипку, что ли, прячут?» Клямин позвонил вновь.
Теперь стояла полная тишина: ни звонка, ни скрипки. Мертвый дом! Клямин поддал коленом в пухлый дерматин и крикнул:
— Свои!
Не сразу, но дверь все же приоткрылась на половину длины цепочки. В светлой полоске появилась часть лица Додикиной бабушки, мадам Борисовской.
— Вы к нам? — спросила бабушка.
— Именно! — ответил Клямин, несколько смущенный ее строгим взглядом. — Кто-нибудь есть из старших? — добавил он.
— Из старших? — переспросила восьмидесятилетняя мадам Борисовская и крикнула в глубину квартиры: — Семен! Пришел человек сверху.
— Так впусти его! — крикнули в ответ. В прихожую, застегивая на пижаме пуговицы, вышел отец Додика.
Дверь перед Кляминым захлопнулась и через секунду распахнулась.
— Чем обязан? — поинтересовался Борисовский-отец, похожий лицом на усталую лошадь.
— Выпить хотите? — прямо спросил Клямин и для убедительности тряхнул бутылкой.
Мадам Борисовская сказала: «Ой!» — и спряталась за могучую фигуру сына.
— Не понял, — проговорил Борисовский.
«Все понял. Соображает, как меня отфутболить, стервец», — подумал Клямин и повторил:
— Есть предложение выпить-закусить. Хотите? Да или нет?
— Да! — сказал человек-лошадь и показал большие квадратные зубы. — Что у вас? О-о-о!.. Мне нельзя. Только шампанское. Печень, понимаете.
«Ну и люди, — вздохнул Клямин. — Наливка, шампанское» — и проговорил искусственно-бодрым тоном:
— Выберем территорию.
— Сема! — пискнула старуха. — Он выбьет тебе глаз.
— За кого вы меня держите, мадам? — искренне обиделся Клямин. — Вы видели хотя бы одного жильца, которому я выбил глаз? Конечно, я обещал, это верно. Но кому?! Я обещал жильцу Загоруйке, которому не нравится музыка вашего внука. И это справедливо, мадам. Может, со временем у подъезда нашего дома появится мемориальная доска и будет дежурить милиционер.
— У подъезда этого дома не появится, — обиделась старушка. — Что касается милиционера, мы это проверим через полчаса…
Но сын уже отодвигал маму в боковую комнату и прикрывал дверь.
— От такой мамаши можно прикуривать, — общительно проговорил Клямин. — Огонь!.. Так где нам веселиться? Здесь или там? — Он ткнул горлышком бутылки вверх.
— Здесь! — отрубил Борисовский-отец и пригласил Клямина в квартиру.
— Знаете, вы мне чем-то нравитесь, — сообщил Клямин.
— И вы мне, — солидарно подхватил Борисовский. — Извините, я в таком виде.
Он шел следом за Кляминым, восхищаясь вслух костюмом соседа.
