— Все! Приехали, — произнес Клямин, на удивление самому себе обретя спокойствие. — Лоси у него из рук едят… Вылезай!
— Как же мне вылезать? — жалобно протянула Антонина.
— Как залезла, так и вылезай.
— Земля с моего бока.
— А, чтоб тебя…
Только сейчас до него дошел истинный смысл происшедшего. Сколько раз попадал он в аварию, и всегда вроде бы как впервые. Не верится, что это могло случиться именно с ним. Кажется, будто это сон. Не ущипнуть ли себя как следует, чтобы проснуться?.. Нет, все как есть… А главное, главное… Клямин заворочался как бешеный, закрутил головой, пытаясь понять главное. Антонина тихо всхлипывала. Ей было больно, и она обмирала от страха, чувствуя свою вину…
Не разбирая, во что упираются его ладони, локти, колени, голова, плечи, Клямин откинул дверь, словно аварийный люк, и тут увидел то, что искал. Весь автомобиль со всеми его потрохами, вкупе с этой лупоглазой идиоткой, не стоили содержимого двух черных портфелей-«дипломатов». Надежных, как сейф. Даже от такого удара они не распахнулись. А если бы распахнулись? Представить только, как вдоль этой корявой дороги летели бы денежные знаки…
Клямин вырвал из чрева кабины оба портфеля и прижал их к животу. Так он и сидел, словно замороженный, верхом на опрокинутом автомобиле, свесив ноги внутрь кабины, из которой доносились всхлипывания…
Он еще не мог уяснить себе размеры аварии. Может, это не так страшно, как кажется. Достаточно только поставить автомобиль на колеса… Он видел, как с обеих сторон седловины шли на спуск автомобильчики. И Клямин почувствовал стыд, жуткий стыд. Сейчас будут его расспрашивать, будут сочувствовать ему, ехидничать… «Морду разобью, первому же козлу разобью морду», — нервно решил Клямин. Антонина хватала его за ноги, пытаясь вылезти из кабины. Жалкий, побитый вид ее тронул Клямина.
— Ругай, бей меня, дуру несчастную, — всхлипывала лупоглазая. — Тварь я лесная. Всем горе приношу. Хоть бы Бог прибрал меня…
— В последнюю минуту он что-то передумал с тобой связываться, — буркнул Клямин и спрыгнул на землю, прижимая к груди оба портфеля.
Автомобиль прочно лежал на боку, разметав в стороны комья грязи. Его черное, нашпигованное агрегатами брюхо выглядело беспомощно и стыдливо. Висевшие в воздухе колеса продолжали медленное кружение…
Антонина вылезла из кабины и стояла сгорбившись, опустив в землю взгляд. Одну руку она сунула в карман, а вторая, вытянутая, все еще держала злополучную фотографию.
