– Как ты полагаешь, – спросила она, – чей это ключ?
– Я же говорил, что ты не должна ни о чем спрашивать. Я хочу взять тебя с собой. Это ужасно важные дела.
– Снова ты что-то выдумал, – сказала Лейла. Но мальчик воскликнул:
– Нет! Нет! Это важно! Пойдем со мной, раз я прошу.
– Ну, если хочешь взять меня с собой, ладно, – ответила девочка.
Они поднялись по незнакомой лестнице и открыли дверь чужим ключом. Прихожая была забита полуоткрытыми коробками, большое зеркало в золоченой раме стояло прислоненное к стене. Комната была большая и безо всякой мебели, с неоновыми лампами на потолке. Человек лежал на полу, голова на вышитой подушке, и тяжело дышал. То был громадный парень с багровым лицом и копной каштановых волос. Он был старый. Самое малое, лет тридцати пяти.
– Кто это? – прошептала она. – Он убит?
– Я ведь говорил, что не знаю, – ответил мальчик. – Они позвонили. Я рассказывал тебе… По телефону.
– Он умирает? – спросила она. – Ты мог перебудить весь дом. И что нам в таком случае делать сейчас?
– Позвонить врачу. Куда звонить? Ты не знаешь, куда звонить ночью?
– Нет!
Она так замерзла, что вся дрожала.
Он вышел в прихожую, повернулся в дверях и сказал:
– Тебе совершенно нечего беспокоиться. Я все улажу. – Вскоре он воскликнул: – Ноль-ноль-восемь! Я отыскал в справочнике. Написано прямо на переплете.
Девочка не ответила. Она неотрывно смотрела на огромного спящего человека, его рот был открыт, и выглядел он ужасно. Она отошла как можно дальше от него. Никаких стульев не было, но ясно, сидеть было бы неуместно.
Ральф говорил в прихожей по телефону, он взял все на себя, он нашел врача. Она позволила себе впасть в состояние абсолютной усталости, в мягкое и приятное чувство зависимости. Когда он вернулся, она подошла к нему и взяла его руки в свои.
– Что это с тобой? – раздраженно спросил мальчик. – Дело сделано. Они приедут. Я открою им дверь через десять минут.
– Тогда я пойду с тобой, одна я тут не останусь.
– Не будь смешной. Вдвоем – это будет попросту выглядеть глупо. Назойливо!
– Ты всегда беспокоишься о том, как это будет выглядеть, – сказала она. – Ну и что же, если речь идет о жизни и смерти!
Он поднял брови и, стиснув зубы, открыл было рот… Гримаса омерзения и презрения. Лицо Лейлы побагровело.
– Ты сам сказал, что это важно. Зачем ты взял меня с собой сюда? Что у меня общего с этим толстым стариканом? Что мне с ним делать?
Подняв руки, он потряс ими у нее перед глазами.
– Ты что, не понимаешь?! – воскликнул он. – Чтобы хоть один-единственный раз сделать что-то серьезное вместе с тобой!
