Церковь тоже не удовлетворяла их духовные потребности. Часто можно услышать утверждение, что урбанизация неизбежно приводит к утрате населением религиозных чувств. На самом же деле правильнее было бы сказать, что она порождает религиозный кризис. Как показывает изучение подобных явлений в европейских странах, это самая серьезная проблема в эволюции религиозного самосознания народа. В известном смысле недавние переселенцы нуждаются в религии даже больше, чем раньше, так как она могла бы помочь им быстро и не так болезненно приспособиться к новым условиям и совершенно непривычному образу жизни. Тем более что они оказались в городах без семьи, без друзей и без традиционных моральных регуляторов поведения. А в городах религиозная деятельность может быть развита в большей степени, чем в деревне. Здесь могут действовать библейские общества, благотворительные организации, газеты и журналы. И если господствующая церковь не готова оказать такую помощь недавним сельским жителям и не проявляет активности в этом деле, то новые горожане могут легко уклониться в сторону какой-либо сектантской деятельности или откровенного атеизма. Статистика Санкт-Петербурга начала XX в. показывает, что эта тенденция была налицо и в России>{21}.
Как бы то ни было, начало XX в. знаменовалось заметным ростом антисоциального поведения не только в крупных городах, но и в небольших поселках и деревнях, которые, как мы уже видели, все в большей степени испытывали влияние города и городских моделей поведения. Эта тенденция была подробным образом описана в прессе под общим названием «хулиганство». Это слово подразумевало весьма широкий спектр поступков от оскорблений и нецензурной брани до таких посягательств на жизнь и собственность граждан, как например, поножовщина и грабежи>{22}.
На самом деле статистика хулиганских поступков не так уж бесспорна и может означать только то, что благовоспитанное общество более чутко реагировало на грубые нравы, которые существовали всегда. Однако бесспорно, что теперь подобное поведение шокировало общество сильнее, чем прежде. Недавно появившийся и оттого непрочный еще средний городской класс России чувствовал себя в большей опасности, чем аналогичные классы в старых, давно устоявшихся цивилизациях>{23}.
В сфере фабрично-заводских отношений подобный тип поведения был еще более заметным, поскольку в этой области так и не сформировались легальные каналы выражения общественного протеста или недовольства. Многие рабочие обычно пассивно воспринимали свое унизительное положение, но иногда они теряли терпение, выходили да себя и были способны на самые разнообразные проявления злобы и агрессивности по отношению к мастерам, чиновникам или полиции, посягая зачастую даже на собственность своих работодателей
