Лауренсия не ответила. Должно быть, не расслышала слов старика, ее мысли были далеко. Девушка стояла посреди комнаты и смотрела в открытую дверь на синие горы. Они, казалось, слегка дрожали в зыбком мареве. Лауренсия пришла в себя, когда старик поднялся и, стряхнув с колен хлебные крошки, сказал:
— Пойдем, дочка! Я тоже думаю, он вернется...
Бласкез рассовал кувшины с водой по корзинам. Потом вместе уселись верхом на осла, и Бласкез крикнул:
— Пошел!
Осел, спотыкаясь, затрусил со двора. На краю сада Бласкез первым спрыгнул в бурую пыль, помог слезть Лауренсии, передал ей кувшины.
— Ну вот, дочка. А я поеду на бахчу. Будь здорова!
— До свидания, отец! Только бы хозяева не вернулись!
— Не бойся! С охоты так быстро не возвращаются.
Эдуардо снова оседлал осла, и тот лениво потопал к речной заводи, где находилась бахча.
Лауренсия тенистой аллеей заспешила к дому. Подножия серебристых тополей опоясывали голубовато-серые муравленые плитки. На проволочной сетке, образуя сплошной зеленый свод, вились виноградные лозы. Солнечные зайчики скакали по песчаной дорожке.
Лауренсия открыла кованную железом калитку и невольно ахнула. Во дворе стояли оседланные кони. Охотничья свора радостно кинулась ей навстречу. Значит, сеньоры вернулись! Проскочила двор и юркнула на кухню в непритворенную дверь. Из соседней комнаты доносились негромкие шаги с позвякиваньем шпор. Обычно так расхаживал по комнате Луизо, когда бывал не в духе. Эти звенящие шаги всегда пугали девушку.
Не успела Лауренсия поставить на место кувшины, как дверь распахнулась и на пороге появился Луизо, длинный, худой, в желтой фалангистской портупее. На ремне висели кобура, бинокль, планшетка с компасом. Узкий лоб, раздвоенный треугольником черных волос, был перечерчен множеством морщин, отчего казался еще меньше. Черные усики поверх припухлых губ. Острый, в темной щетине подбородок слегка вздрагивал. Луизо постоял на пороге, пытливо глядя на девушку.
— Лауренсия, — сказал он, прикрыв за собою дверь, — ты уже знаешь о нашем несчастье?
— Нет, сеньор, — ответила девушка.
— Отец ранен.
— Сеньор Монте? Кто его ранил?
— Пуля. Пуля, пущенная одним из бандитов Фернандо.
— Фернандо? — удивилась девушка. — А сеньор тяжело ранен?
— Доктор сказал, что положение безнадежно, — ответил Луизо и подошел так близко, что Лауренсия ощутила на щеках его горячее дыхание. — Теперь скажи мне, где ты была? В селении у отца?
— Нет, сеньор, — несмело ответила Лауренсия. — Вы же знаете, я туда не отлучаюсь без вашего разрешения. Я ходила по воду.
