— Как думаю, Вы правильно понимаете, — стал я «перетягивать на себя одеяло», — что в таких случаях лучше перестраховаться.
— Возможно, но такие Ваши действия серьезно подрывают мою репутацию, — сделал свое заключение Крикунов, — и я теряю своих постоянных клиентов.
— Но то обстоятельство, что у Вас здесь нет особого контроля, — не унимался я, — вряд ли когда сократит Вашу обычную клиентуру. Мне кажется, что в условиях беспорядка, активно развивающегося в нашей стране, она будет только множится. Ведь, как удобно полететь в Будапешт, не проходя никакого пограничного паспорт-контроля.
— Вы ошибаетесь, — едва сдерживаясь от моей наглости, продолжал строгий владелец, — у нас ведется вся необходимая документация, и на все заграничные вылеты мы получаем соответствующее разрешение. Все пассажиры проходят ту же проверку, что и в стандартных условиях. Да, у нас нет пограничного контроля, но желающий совершить перелет в другое государство делает отметку в визовых службах, после чего предъявляет разрешение на вылет нам, что заносится в официальные документы, и каждого клиента нашей фирмы можно вполне свободно отследить по нашим записям.
— Неужели такой строгий контроль? — поинтересовался я, намереваясь задать вопрос, который только-что родился в моей голове, был неожиданным и вполне мог сработать.
Я видел, что Павел Спиридонович очень нервничает и делает это по вполне понятным причинам. Ему, конечно же, очень не нравилось то, что прервали обычное течение не вполне законной жизни компании. Ведь то, что такие аэродромы пользовались спросом именно по тому, что с них можно было улететь куда только угодно, а если проявить очень большое желание, то никто никогда об этом не сможет узнать. Поэтому я и подливал масла в огонь, желая заставить его проколоться. Ничего не подозревая о моих хитрых намерениях, Крикунов лишь ответил:
— Строжайший, и если господа милиционеры желают убедиться, то пусть ознакомятся с моей документацией, где у меня все записано, после чего у Вас рассеются любые сомнения.
И вот тут я посчитал, что настало время для моего каверзного вопроса. Не особо рассчитывая, что достигну особых результатов, прекрасно понимая, что «стреляю» вслепую, я все-таки произнес:
— А, как вы объясните то, что с Вашего аэродрома сегодня улетел самолет, нигде у Вас не зафиксированный.
Такой его реакции не ожидал даже я. Эффект разорвавшейся бомбы был бы, наверное, менее сокрушителен, чем то состояние в которое погрузился незадачливый владелец летной компании. Он поперхнулся и заерзал в своем кресле, очевидно желая в нем утонуть.
