С одной стороны, сама Габриэль понимала: карьеры артистки в Мулене не сделать. Ее тетушка и лучшая подруга Адриенна с самого начала не приветствовала эту идею из страха ко всему новому и непривычному, а также из-за полученного воспитания, которое плохо стыковалось с пением в кафешантане. Адриенна пошла на поводу у Габриэль, но в восторге от полученной работы не пребывала. Подтвердить опасения подруги значило для Габриэль признаться в провале, в ошибочности принятого решения. Поэтому, внутренне разочаровавшись, она продолжала настаивать на певческой карьере. С другой стороны, Габриэль в самом деле считала профессию швеи крайне непривлекательной. Следовало искать другие возможности для достижения успеха. Как вырваться из этого замкнутого круга? Оставалось обвинять во всем Мулен, казавшийся вначале чуть ли не центром цивилизации. При ближайшем рассмотрении эти иллюзии развеялись — захолустье чуть лучше, чем другие, но далекое от Парижа во всем, в том числе в плане дальнейших перспектив. Выход был один: уехать из Мулена. У девушек явно не хватало средств добраться до Парижа — им и ближайшие города были не по карману. Тем более что в Мулене они всегда могли подработать, а в других местах их никто не знал, и всё пришлось бы начинать с нуля.
Адриенна, конечно, противилась идее переезда. Пусть уж будет кафешантан, где она не имела вообще никакого успеха, зато в привычном Мулене. Однако заставить Габриэль выбросить эту мысль из головы было не просто. Впоследствии Мадмуазель не раз добьется своего именно благодаря упрямству, огромному желанию сделать, как ей хочется, перевернув привычный мир с ног на голову. Но порой планы у нее выстраивались одни, а реальность преподносила неприятные сюрпризы. Впрочем, не попробуешь — не получишь вообще никакого результата, ни хорошего, ни плохого.
Мысли о бесперспективности пребывания в Мулене начали часто посещать Габриэль именно тогда, когда ее карьера в «Ротонде» начала, наконец, складываться. Директор заведения предложил ей годичный контракт, который она радостно подписала. Адриенна предложенный Габриэль контракт за честь не считала, продолжая отвергать карьеру певички всей душой. Тем более что она не обладала ни дарованием, ни самобытным шармом, ни силой духа, как ее племянница, и в ее глазах вознаграждение заслуг Габриэль являлось долгожданным торжеством справедливости. Но после нескольких месяцев эйфории, в течение которых Габриэль видела себя на пороге блистательной карьеры, она вдруг заскучала. Ограниченность ее успеха вставала перед нею со всей очевидностью. Да, конечно, ее хорошо знают в Мулене, возможно, даже слишком хорошо. Но то ли это будущее, о котором она мечтала? И в конце концов, это всего-навсего Мулен!
