— Вы желаете избавиться от него или же подвергнуть проверке?
— Он должен проявить себя. Может быть, я и отец Юли не против этих отношений, но нам нужен весомый аргумент, чтобы убедить остальных членов рода в том, что не стоит мешать молодым. И вот уже как несколько веков подряд молодых дам из знатных семей с охотой отдают замуж за тех, кто сумел покрыть себя воинской славой.
— Вряд ли этого хватит, чтобы все члены вашего рода дали добро на то, чтобы он женился на вашей внучке. Да, она дочка вашего младшего сына, но является полноправной аристократкой. И выдать её замуж за безродного… Очень многие будут против этого.
— Главное, чтобы никто из них не был против того, что они встречаются. А потом у него будет почти четыре года на то, чтобы решить вопрос насчёт свадьбы. У меня состоялся интересный разговор с князем Святославом Гагариным. И дело обстоит так, что если моя родня будет слишком упорствовать, то Юле придётся довольствоваться тем, что она станет второй или даже третьей женой этого безродного…
— Ирина Олеговна, рад нашей новой встрече, — улыбнулся я встречающей нас женщине. — Вы выглядите, как всегда, просто превосходно.
— Вижу ты всё также красноречив, Александр, — улыбнулась Ирина. — Я тоже рада снова видеть у нас в гостях. Печально, что это не простой визит вежливости.
— Мне тоже хотелось бы просто прийти к вам гости, а не ради того, чтобы решить какие-то вопросы…
Посетить в субботу Гагариных меня заставили обстоятельства. По делу Суворовых наконец-то пошли какие-то подвижки. И пообщавшись с дедом Юли, мы согласовали встречу тет-а-тет, чтобы обсудить детали совсем не телефонного разговора. Святослав Гагарин, который согласился стать нашим негласным союзником, предоставил своё поместье, чтобы мы встретились и поговорили не вызвав ни у кого подозрений.
Может показаться, что это излишняя предосторожность и мы тут все страдаем от паранойи. Однако занимались всем этим люди, что не одну собаку съели на дворянских интригах и не раз выходили победителями. У Суворовых и прочих родов, что замешаны в заговоре, есть свои службы безопасности, которые не могли не заметить непонятное шевеление вокруг этих семей. И они должны были начать принимать какие-то контрмеры.
А род Долгоруких и конкретно один безродный в любом случае числились в списках недоброжелателей этих семей. Нас должны были начать прощупывать одними из первых. Так что приходилось нам следить за тем, что мы говорим в общественных местах и во время телефонных разговоров. И вся важная информация передаётся лишь с помощью личных встреч в местах, где никто не мог нас подслушать.
