- Дьявольски любопытно, что они прислали нам! - потирая руки, смеется Бахарев. - Вы еще не просматривали запись?
- Просмотровый аппарат еще не собран, но... что они могли нам оставить? Не пустяк какой-нибудь триста миллионов лет пролежал в Земле! - восклицает Градов.
Комната слишком тесна. Многие оказываются за дверью. Многим приходится подниматься на носки, вытягивать шею, подпрыгивать, чтобы через головы других заглянуть внутрь комнаты.
Между окнами, зашторенными светонепроницаемой материей, стоит телевизионная установка с экраном средних размеров.
Градов кладет свои цепкие пальцы на многочисленные ручки под экраном и говорит:
- Погасите свет. Начинаю...
Свет гаснет. В темноте светится экран.
- Включаю запись, - слышен голос Градова.
Все дальнейшее происходит в полном молчании.
Сначала экран светится множеством синевато-белых строк... потом они разбегаются... собираются в редкие четкие полосы... трепещут и мечутся в стороны.
Пальцы Градова - цепкие и энергичные - перебегают с одной ручки настройки на другую. Теперь они замирают на двух ручках, осторожно поворачивая их.
Экран больше не мигает. Он очистился, и на нем проступили смутные силуэты туманного расплывчатого изображения. Кадры бегают сверху вниз часто-часто.
Осторожно поворачиваются ручки настройки...
Кадры плывут все медленнее... туманное изображение прочно утверждается на экране. В комнате возникает еле приметный шум... Шум ветра в просторном мире! Кажется, необъятно раздвинулись стены тесной и темной комнаты. А изображение вдруг обретает четкость и выпуклость.
Вспышки, чернота, мельканье - и вдруг все пропадает! Опять сдвигаются стены тесной комнаты.
- Что там?! - нетерпеливо кричит Градов помощнику.
- Проволока во многих местах повреждена, - отвечает помощник.
Затем раздается треск. Экран вспыхивает несколько раз ослепительно и вновь светится ровно. Туманно возникает движущийся силуэт...
Градов приникает к ручкам настройки.
Изображение то становится на мгновение ярким и четким, то вновь туманным и темным. Жадные глаза людей успевают "по кусочкам" составить смутное представление о... чьих-то глазах! Два выразительных умных глаза глядят с экрана!
- Человек! - невольно вырывается у президента.
- Разумное существо, но не обязательно человек! - кричит Забродин.
Рябь и туман все время задергивают изображение.
- Иван Митрофаныч, голубчик! - взмолился Бахарев.
- Запись пролежала в земле триста миллионов лет! - напоминает Градов, замерший у ручек настройки.
