Бахарев между тем протягивает загадочный предмет Градову:
- По вашей части, Иван Митрофаныч: электроника, автоматика, телемеханика.
Градов трепетными руками тянется к загадочному предмету. ...И вновь вереница машин мчится по вечерним улицам города.
Градов не выпускает из рук вещи, извлеченной из шара.
- Вы оставьте меня на часик одного. Я не могу работать, когда стоят у меня над головой, когда заглядывают мне через плечо. Я пойму, что это такое. Обязательно пойму! Как профессор Бахарев, - просит Градов.
- Непременно поймете, Иван Митрофаныч, - ободряет президент.
- Гости не собирались удивлять нас чудесами и фокусами, - говорит Бахарев. - Они отправили нам серьезное и дружественное послание. И мы должны понять его, должны!
- Вам кажется, что вы поняли ход мысли существ другого мира? - спрашивает Забродин.
- Мысль везде развивается по одним законам, - отвечает Бахарев.
- Чистая случайность, Алексей Павлович, - уговаривает скорее себя, чем Бахарева, Забродин. - Вы угадали, но не поняли. Не поняли!
...Холл одного из институтов. Мягкие кресла и диваны. Журналы и газеты на столах. На стендах - снимки и макеты "спутников" и высотных ракет.
Разбившись на отдельные группы, ученые ждут, поглядывая время от времени на дверь, за которой работает Градов.
То и дело пробегают сутулые, очкастые и застенчивые помощники Градова, Они пробегают с какими-то приборами, электроннолучевыми трубками, блоками высокочастотных устройств...
Алимкулов подсаживается к Лешке.
- Почему не видно товарища Сармулатова?
- Спит, наверно.
- Спит?!.
- Он работал сегодня в утреннюю смену, - пожимает плечами Лешка.
Забродин не может усидеть на месте. Он нетерпеливо шагает из угла в угол.
Бахарев, президент и "тектонист" склоняются над снимками "глобуса".
- Шар, который мы нашли, не единственный, - говорит "тектонист". Посмотрите, на "глобусе" светятся звездочки. Очевидно, это места, куда положены остальные шары.
- Их клали в болото, - добавляет Бахарев. - Теперь там каменный уголь. А мы, возможно, даже не знаем об этих залежах...
Подходит Забродин.
- Алексей Павлович, - говорит он, - я ведь никогда не отрицал существования жизни на других планетах.
- Разве? - беззлобно улыбается Бахарев.
- Я возражал против вашей методики. Я возражал против сравнения жизни Марса и Венеры с жизнью Земли. Я считаю, что на других планетах формы жизни могут быть совершенно невероятными с нашей земной точки зрения. Природа неисчерпаема!
