Георгий Данелия | страница 13
Игорь же скрепя сердце стал отчитывать Борю за неподобающее поведение в перерывах и за недобросовестную работу в кадре. «На глаза юного артиста навернулись слезы, — вспоминал об этом драматическом эпизоде съемок Анатолий Ниточкин. — И вдруг после очередной тирады Таланкина: „Ты посмотри на него, он даже не может заплакать!“, — обливаясь слезами, Боря прервал Таланкина: „А сам ты кто? Взял себе фамилию Та-анкин! Жук ты навозный, а не Та-анкин! Фамилия Та-анкин, а та-анта нету!“ Все вокруг застыли от неожиданности. Таланкин побледнел и затих. Мы сняли нужный крупный план. Таланкин же ходил три дня как в воду опущенный. Случайно я стал свидетелем, как второй режиссер его успокаивал:
— Ну, Игорек, что ты так близко принимаешь слова мальчика! Мало ли что ребенок наговорит…
— Но ведь устами младенца глаголет истина, — серьезно возразил начинающий режиссер.
Меня поразил ум пятилетнего Бори Бархатова, который смог сопоставить фамилию режиссера со словом „талант“ и дать оценку поступка человека с такой фамилией».
С более взрослым Сережей — Бондарчуком — работать было еще сложнее. Данелия и Таланкин не зря опасались, что Сергей Федорович, который ко времени съемок уже сам был состоявшимся режиссером (совсем недавно он завершил работу над монументальной «Судьбой человека»), не преминет вмешаться в постановочный процесс. Он и впрямь вмешивался, что поначалу раздражало сорежиссеров, но впоследствии оба признали, что все актерские решения Бондарчука пошли картине на пользу. Так, артист последовательно делал Коростелева невозмутимым в своем добродушии, тогда как Данелии с Таланкиным казалось, что его герою не обязательно во всех ситуациях оставаться таким уж ласковым к пасынку. Когда один из режиссеров прямо просил Бондарчука сыграть ту или иную сцену по-другому, актер кивал, но продолжал играть по-своему. Эта манера особенно выводила из себя именно Данелию.
>Афиша фильма «Сережа» (1960) режиссеров Игоря Таланкина и Георгия Данелии
Во время съемок Бондарчук отмечал свой день рождения — ему исполнилось тридцать девять. Череду поздравлений нарушила гневная речь хватившего лишнего Данелии, который ничтоже сумняшеся назвал именинника глупым и бездарным надутым индюком. К чести Бондарчука, этот эксцесс прошел без последствий. Впрочем, после злополучного дня рождения Данелия, по настоянию директора картины Виктора Циргиладзе, работал преимущественно с детьми, а все оставшиеся сцены с Бондарчуком ставил Таланкин.
