.
Ситуация на российских границах
Открытость, которая благоприятствовала практически безграничной колонизации, делала Россию восприимчивой к различным культурным влияниям, исходившим от всех частей Европы. В первые века своего исторического развития Россия была страной скорее азиатской, нежели европейской, унаследовавшей анимизм и шаманство от Монголии, ислам от Персии и Турции и восточный вариант христианства, возникший на границах Европы и Азии.'
Россия разрывалась между Востоком и Западом по крайней мере начиная с XVI в., что не могло не сказаться на ее политической и культурной жизни. Большинство народных социально-политических институтов сформировалось до этого рубежа по азиатским аналогам. Особенно яркими примерами могут служить системы коммуникации, сбора дани, налогообложения, переписи, воинской повинности. Отдельные черты восточной цивилизации отразились и в деревенской общине с ее духом общей ответственности и взаимопомощи. С XVI в. Россия начала ориентироваться на Западную Европу. Именно с ней она связывала надежды на развитие торговли, одновременно испытывая страх военной угрозы. Русские прекрасно осознавали существование восточно-западного антагонизма, но в XIX и XX вв. излишне упрощали его, отождествляя Запад с уверенностью в своих силах, динамизмом и развитием, а Восток — с суевериями, фатализмом и застоем>{43}.
Позднее культурологи и социологи выявили феномен «двойной природы» русской культуры, ее тенденцию к принятию крайних решений проблем и переходу от одной культурной традиции к прямо противоположной. Три наиболее показательных примера, подтверждающих эту мысль, мы подробнее рассмотрим ниже. Однако стоит сказать, что к ним, несомненно, относятся замена язычества на православие в конце X в., реформы Петра I в начале XVIII в. и революция 1917 г. Постсоветские реформы тоже можно считать подобным примером. В каждом случае новое представлялось как полная замена старого. Абсолютное зло якобы искоренялось и воцарялись справедливость и абсолютное благо. Юрий Лотман и Борис Успенский отметили: «Двойственность и отсутствие компромисса вели к восприятию нового не как продолжения существующего, а как окончательного замещения всего, что было… Естественным результатом такого подхода стало то, что это самое новое вырастало на старом, только вывернутом теперь наизнанку. Таким образом, все перемены повторялись, и все это вело к регенерации архаических форм»>{44}
