— Да что ты с такого расстояния мог рассмотреть?
— А вот сбросим все это на комп, укрупним отдельные кадры и увидим, прав я был или нет.
Снимки отдельных кадров они получили в виде компьютерных файлов часа через два, когда добрались до квартиры журналиста.
— Увы, — констатировал детектив, разглядывая увеличенное изображение на мониторе, — я был прав. Это он. В дерьмо мы с тобой вляпались.
— Кто — он? — несколько раздраженно спросил журналист.
— Ну-у, братец, таких людей надо знать в лицо. Впрочем, какие это, на фиг, люди?
— Ага, теперь, кажется, понимаю…
13 октября 200… года, четверг. Областной центр Донское.
— Янка, а когда мы с тобой познакомились вообще-то?
— Хм… Двадцать лет назад. Даже, пожалуй, чуть больше двадцати лет, если быть совсем точным. В сентябре восемьдесят пятого. В манеже политеха.
— Вот, Янка, очередное подтверждение пошлого трюизма: главная тяжба, которую человек проигрывает в своей жизни, это тяжба со временем.
— Кирюха, блин, ну почему трюизм? Это, кажется, Фолкнер сказал или кто-то из критиков о его произведениях.
— Ну дык куды нам, ментам мохнорылым, про такие тонкости помнить.
— Слюшай, если нэ хочешь, читобы я вспилиль, скажи, чито ты пашутыль! — Ян Лесников, намеренно утрируя «кавказское» произношение, сделал страшные глаза.
— Хорошо, я пошутил, — благодушно произнес Кирилл Гладков.
Да, в одну реку уж точно не вступишь дважды…
Когда они вместе в ДЮСШ занимались десятиборьем, Кирилл просто диву давался, наблюдая за Лесниковым: ладно, что Ян, как выяснилось, крепленого вина ни разу в жизни не пробовал, так он вдобавок и матом не ругался! Самым грубым выражением у него было «вот черт!» Это в шестнадцать-то лет.
Мальчик из интеллигентной семьи. Иностранные языки, классическая литература. Музыке вот только не учился. Удивительно, что он не занялся каким-нибудь престижным, «джентльменским» видом спорта вроде тенниса, а избрал десятиборье с его тяжелой и неблагодарной работой. Кирилл как-то, когда уже хорошо знал Лесникова — вернее, думал, что хорошо знает! — отпустил при нем скабрезную шуточку, глядя на одну из девиц, занимающихся в манеже. Так Ян тогда его попросил: «Не говори, пожалуйста, больше таких вещей при мне.» Вот именно, вполне серьезно попросил!
Теперь, конечно, они оба изменились. И по части скабрезных шуточек, а также потребления горячительных напитков Ян Лесников Кирилла Гладкова, пожалуй, обставит. И такая метаморфоза с ним произошла, возможно, потому, что жизнь мальчика из интеллигентной семьи за прошедшие двадцать лет больше потрепала, чем его друга.
