Он взял второй стакан, выпил содержимое — жажда только усилилась. Во рту появился противный привкус — нечто кислое, соленое и горькое сразу, причем в сочетании «хуже не придумаешь».
Женщины внезапно исчезли, исчез весь антураж странного карнавала. Жажда и противный привкус во рту остались.
Ян открыл глаза и озадаченно произнес:
— Идея. Идея. Иде я нахожуся?
В общем-то по части ощущения действительности он сейчас немногим отличался от впавшего в маразм генсека.
Он сидел в яме. Глубокой яме с голыми каменистыми стенами, но с поросшим травой дном, поскольку на дне был слой почвы. К одной из стен он прислонился спиной. Дно ямы представляло из себя нечто вроде прямоугольника примерно три на четыре метра, но с закругленными углами, вырыта яма — или это было природное образование — в твердом грунте. Один конец упирался в скалу, в которой выбита ниша глубиной метра два.
Одежда? Одежда в относительном порядке, так он был одет вчера, когда…
Головная боль и все более усиливающаяся жажда все поставили на место: когда он вместе с Феклой заглянул в тот кабачок, он был одет в эти вот тонкие хлопчатобумажные брюки, рубашку с короткими рукавами, обут в теннисные туфли. На шее обнаружился армейский медальон, позавчерашний подарок Крэга Дженнера.
Что в карманах?
— А в кармане — вошь на аркане, — хмуро пробормотал он, обнаружив полное отсутствие наличности в карманах и часов на руке.
Сколько он вчера брал с собой? Не так уж и много, около восьмидесяти доллларов. И часы жалко. Ничего особенного, конечно, Breitling Emergency за 5 тысяч долларов, но к часам он привык. И, самое главное, это была его вещь.
— Обчистили, гады, — пожаловался сам себе российский бизнесмен Лесников. — И где обчистили? В туристском раю! Хорошо, хоть носовой платок оставили. И одежду с обувью.
Но небо-то над ним — в клетку!
Нет, он периферийным зрением фиксировал какую-то преграду на возможном пути наверх и тень в клетку на земле вроде бы видел. Но с полминуты назад как бы не замечал присутствия решетки наверху — возможно, потому, что очень уж досадовал по поводу потери часов.
Поднявшись с земли, Лесников отряхнул брюки, почувствовав при этом легкое головокружение. В подобных случаях говорят «надо ж так нажраться» — в том смысле, что память вроде как начисто отшибло. Но Ян хорошо помнил, какие именно напитки он пил и в каком количестве. Два коктейля. При его массе, физическом состоянии и тренировке в потреблении спиртного — это даже меньше, чем пустяк.
