Лесников, садясь в такси, заметил, что парочка, путешествовавшая вместе с ним от Москвы, тоже остановила машину, и машина эта позже двинулась следом. «Н-да, — констатировал про себя Лесников, — правильно заметил бард: распространенье наше по планете особенно заметно вдалеке».
Эта парочка ему не понравилась. Хотя бы тем, что и парню, и девушке на вид было около двадцати пяти лет. Или того меньше. А летели они в вместе с ним в бизнес классе. Откуда такие деньги в таком возрасте?
Лет десять назад Лесников встречал в европейских столицах типичных российских «быков», орущих «ты же в Лувре, пидарас!» или «шаньпаньскава, халдей!» Исчезли «братки». К исчезновению некоторых из них и Лесников приложил руку, такую перед его группой поставили задачу. Место «братков» заняли люди возраста Лесникова. Солидные, респектабельные, со вкусом одетые, владеющие языками. Их не грохнули в молодости «братки», не схарчила налоговая полиция или УБЭП, они хотели быть, а не казаться, и это им прекрасно удавалось. Банковские аферы, перепродажа за кордон всего и вся, «беловоротничковое» воровство — чтобы к сорока годам отправить отпрысков в Итон или Оксфорд, а самому поселиться на вилле в Антибе.
С теми, кому под сорок, все ясно. А двадцатилетние — кто они? Неужели все сплошь хакеры, ограбившие тысячи виртуальных клиентов «Америка Онлайн», или рано взошедшие звезды большого тенниса?
Насчет спорта догадка может оказаться верной — парочку отличала подтянутость, легкость движений и та скрытая энергия, которую Лесников как бывший спортсмен угадывал в них.
«Чего ты к ним привязался, Лесников? Дряхлым стариком в свои неполные тридцать шесть себя ощущаешь? Или нищим — у тебя ведь всего-ничего, чуть больше двух миллионов условных единиц?»
Стоило только Лесникову так подумать, как тучи с неба словно кто гигантской тряпкой стер. Солнце осветило пронзительно-синее небо, изумрудную зелень на склонах далекой горы и белый песок на близком берегу. Это хороший знак — солнце. Дождь только в дорогу хорош. И в Донском дождь шел, и в Москве. Пусть здесь будет солнце.
Отель находился недалеко от берега. Солнце ощутимо припекало, но освежающий бриз, тянувший от находившейся невдалеке лагуны, играл пальмовыми листьями и охлаждал кожу, мгновенно осушая выступавший от непривычного тепла пот. Если бы не ветер, была бы настоящая парилка — цифры на электронном термометре у входа в отель складывались в совсем уж фантастическое число градусов по Фаренгейту: восемьдесят семь и восемь десятых. Тридцать один градус Цельсия с другой стороны шкалы все ставил на свои места.
