В его голосе зазвучала обида и, еще больше, растерянность: он ходит к людям, чтобы кое-что выведать, а не для того, чтобы занять почетное место, вовсе не полагающееся не отомстившему кровнику. Конечно, Миха не понимает и поэтому так мирно улыбается.
- Уверяю тебя, Темыр, этого хотел не я… Но как быть, если народ тебя уважает и народ захотел? Что я мог поделать?
Лицо Темыра покрылось испариной. В какое положение он попал! Он был подавлен и раздражен.
- Вы просто губите меня…
- Преувеличиваешь!
- Нет, вы просто губите меня. Это ты когда-нибудь поймешь. Ведь для меня это мучение.
- Это доверие, которое тебе оказано, эта почетная работа - мучение? Вот новости!
- А что, если ты когда-нибудь узнаешь, что я не имею права на почет? - сказал жалобно и растерянно Темыр, не глядя на Миху. Он спохватился, что сказал лишнее, и потому прибавил: - Когда не знаешь дела, оно всегда трудно. Но скажи, пожалуйста, что ты придумал? Разве я когда-нибудь работал в кооперативе, думал о таких вещах, разве торговал?
Миха слушал Темыра и не произносил ни слова. Что-то надломилось в Темыре. Он и горяч, и дружелюбен, но все ли открывает, что на душе?
- Что я могу сделать, раз тебя выбрал народ, а теперь время такое, что нельзя не работать! - Миха остро посмотрел прямо в глаза Темыру. - Нас выбрали, меня раньше, тебя позже, - неужто всем вместе не удастся осилить трудностей? Погоди, Темыр, еще как хорошо поработаем!
Он склонился над лежавшим перед ним листом и стал что-то писать.
Темыр, встревоженный тем, что «обманывает» народ, сидел, придавленный горем, неподвижно, и печальные мысли вихрем проносились в его голове.
- У нас составлен список желающих вступить в члены кооператива, - неторопливо сказал Миха, отодвигая чернильницу. - Каждый должен внести пай по своим возможностям. Прочти-ка.
Темыр, словно к языку пламени, протянул руку к бумаге, прочитал ее и все так же молчал.
Миха подмигнул:
- Я уже думал о том, как выполним дело, порученное нам с тобой народом. - Он положил ладонь на плечо Темыра. - Знаешь, если ты мужчина, давай поспорим, кто из нас больше денег соберет.
Темыр, как ни был озабочен своими бедами, не мог не улыбнуться:
- Как же «поспорим»? - спросил он. - Как дети? «Кто больше»?
Он внимательней и спокойней заглянул в список и перевел глаза на Миху.
- Да хоть бы, как дети, - со смехом подхватил тот. - Ей богу, не шучу. Поспорим? идет?
- Ну что ж, давай, - согласился чуть повеселевший Темыр.
Вошел третий товарищ; он тоже не уклонился от «спора».
